Человек из Назарета

– Оставь меня! – произнес Иисус. – Будь добр, затопчи костер и разведи его где-нибудь подальше. Может быть, ты и грек. Но то, что ты отец всякой лжи, мне ясно как день!

Лысый усмехнулся.

– Слишком большая честь для меня. Если бы я знал, что такое ложь, я бы знал, что такое истина. А я – не знаю. Значит, я отец того, что именуется незнанием. Может быть, ты знаешь, что есть истина? А может, это Бог, если он, конечно, существует, послал меня сюда, к тебе. И тогда, вооружившись истиной, я вернусь домой, в Грецию, чтобы посеять зубы дракона, если ты, конечно, понимаешь, что я имею в виду. Но неужели ты не можешь уделить мне хотя бы час, чтобы поговорить?

– Но ведь сказано в Писании…

– О, нет, прошу тебя! – грек отмахнулся от слов Иисуса. – Священная писанина евреев – это не те книги, на которых я вырос. Откровение, подтверждение, опровержение, обоснование… Ваши туманные тексты для меня – пустой звук. Признаюсь тебе: я явился сюда, чтобы просветить свой разум. Может, я пришел не туда? Ты молчишь. Наверное, боишься острой бритвы рассудка. Предпочитаешь унылое жонглирование цитатами? Все это не для меня, мой друг. И даже если предположить, хотя это вдвойне абсурдно, что я – отец лжи, разум всегда останется разумом. Разум, логика существуют независимо от Бога и дьявола. И тот и другой станут тебя соблазнять, уговаривать или, напротив, угрожать, понуждать – к разуму все это не имеет никакого отношения. Он выше и добра, и зла, и лжи, и истины.

– И что же ты хочешь узнать? – спросил Иисус.

– Уже хорошо! – удовлетворенно кивнул лысый. – А знать я хочу вот что: нуждается ли наш мир и – шире – Вселенная в наличии зла? Иногда и ты наверняка произносишь такие слова, как необходимое зло. Сказанное походя очень часто несет в себе глубокие истины. Так необходимо ли зло?

– Добро, воплощенное в Боге, сиянием своим оттеняет наличие зла в этом мире. А если его созданиям дан дар свободного выбора, то, наряду с добром, должно быть нечто, что можно было бы выбрать в качестве его противоположности.

– То есть зло – необходимо!

– Совсем нет! Это следствие существования свободной воли. Необходима только она.

– Какой же все-таки сумбур царит в твоей голове, когда в руках твоих нет этих ваших священных книг!

– Никакого сумбура! Грек ты или же отец лжи – неважно! Бог оставляет за человеком право выбора – идти или не идти стезею добра. Если человек не выбирает добро, он выбирает нечто иное. Но это – необязательно зло! Хотя вмешательство дьявола чаще всего заставляет его выбрать именно его.

– И что, Бог недостаточно силен, чтобы избавить этот мир от зла?

– Сначала Бог должен уничтожить способность человека к свободному выбору. А на это он никогда не пойдет.

– Ты говоришь так, словно ты с Богом накоротке.

– Бог – во мне. А я – в Боге.

– Может быть, ты сам и есть

Бог?

– Я происхожу от Бога и принадлежу Богу. Бог же бестелесен.

– Происходишь от Бога? Ты утверждаешь, что состоишь с ним в особых отношениях? Может быть, ты – его сын?

Иисус промолчал.

– Странная химера, если ты понимаешь это словечко, – сказал лысый. – Плоть, рожденная чистым духом.

Несмотря на тепло, идущее от огня, Иисуса стало потряхивать. Грек это быстро заметил.

– Очень человеческая плоть, – сказал он.

– Да, плоть, – продолжил Иисус, все еще дрожа. – Рожденная женщиной, но не от мужчины, а от духа, от божественной субстанции, которая есть Бог-отец. Он должен явиться в мир, но его присутствие в мире осуществится через меня, Мессию.

– Его присутствие должно осуществиться, – улыбнулся грек и вдруг стал расплываться и таять как сальная свеча. – Иными словами, сейчас ты проходишь испытание в пустыне. И если пройдешь, станешь Мессией маленькой нации, к которой никто не питает особого уважения. А между тем за границами Палестины лежит огромный и разнообразный мир.

Грек помедлил мгновение и задал очередной вопрос:

– А как твои недомытые соплеменники с рабской психологией и диалектом, на котором можно говорить лишь с ослами, но не с разумными людьми, поймут, что ты – воплощение Бога? Ты скажешь – через слово Божие. А как эти недомытые узнают, что это именно Божье слово? Никак. Остается одно: ты должен делать что-то такое, что заставит их от удивления раскрыть рты. Допустим, превращать воду в вино, излечивать от истерической слепоты или паралича. Ты хоть знаешь это слово – истерическая? Один у тебя путь – показывать фокусы, а не произносить слово Божие, чем бы оно ни было. Любите друг друга, дети мои. Любите Бога, которого вы никогда не видели. Перестаньте грешить, или вашу задницу поджарят на большом костре. Всю эту чепуху разные люди говорили много-много раз. Тебе же предстоит сдобрить это жаркое соусом фокусов и чудес, если ты, конечно, знаешь это слово. А вообще, ты мне отвратителен!

Сальный рот расплылся и сполз на сальный подбородок. Лампа тоже стала расплываться. Сальный пузырь, который еще секунду назад был отцом лжи, стек в костер, тот затрещал и тут же потух. Раздался смех – он шел от луны, поднимающейся над горизонтом.