Человек из Назарета

– Нас послал Иоанн, – сказал Андрей. – Креститель и пророк.

Услышав слова Андрея, ребе еще больше опечалился. Все происходит так быстро в этом новом, малознакомом мире, а он так стар, и ему так хочется покоя! Он повернулся к приближающейся толпе и поднял слабые руки, чтобы остановить тех, кто желал бросить камень в Иисуса. И вот бросил один, потом другой, третий.

– Ты же видишь, – сказал Иисус, кивая в сторону толпы. – Для нас здесь работы нет.

Тем временем люди у синагоги кричали, отчаянно жестикулируя и швыряясь камнями. Он должен проваливать, грязный выскочка, и больше никогда не появляться в Назарете! Брошенный кем-то из толпы острый камень попал Филиппу в щеку, и тут же на его лице показалась кровь. Но Филипп только улыбнулся.

– Ну что ж, – сказал Иисус. – Нам пора уходить.

Но повернуться спиной к нападавшим и просто уйти он не мог. Обратившись лицом к толпе, он двинулся вперед, и многие ретировались, хотя остались и те, кто готов был швырять камни.

– Идем к озеру, – предложил Андрей. – Правильно? К озеру? В Капернаум. Там живет мой брат, Симон, и ты должен с ним встретиться.

– Да, идем в Капернаум, – кивнул Иисус. – А с братом твоим мы встретимся потом.

И они отправились. Андрей, прихрамывая, шел рядом с Иисусом. Филипп по просьбе Иисуса пел свои незамысловатые песенки:

Когда поют деревья про любовь?Весной, когда в лощинах зацветает базилик?Нет! Лишь тогда, когда Господень светлый ликНам явлен, мы любить готовы вновь.

Были там песенки про девушек, про удовольствия винопития. Мелодии отличались простотой, и пел их Филипп голосом приятным, хотя и не слишком сильным. Когда они, приветствуемые свежим ветром, дувшим с озера, прибыли в Капернаум, Иисус сказал:

– Идем в синагогу.

– Конечно, – кивнул Андрей.

В синагоге Иисуса приняли весьма дружелюбно. Местная паства не чуралась дискуссий и даже любила их. Люди слушали, задавали вопросы, сами брали слово. Если они соглашались с говорящим, то не скупились на слова одобрения. Да, люди в Капернауме отличались, и немало, от жителей Назарета.

Иисус говорил:

– Не думайте, что я явился разрушать закон или отвергать то, что говорили пророки. Явился я не уничтожать, но созидать. Заповеди Господа нашего, данные Моисею в древние времена, не должны навеки остаться мертвыми камнями, годными лишь на то, чтобы на них взирали с почтением те, кто неспособен думать и чувствовать.

– Мертвые камни? – вскричал маленький поджарый человечек, весь поросший густыми волосами. – Мертвые? Ты называешь скрижали Завета мертвыми камнями?

– Камень – это то, на чем записан закон, но сам закон жив – точно так же, как жива плоть, по которой струится кровь. Человек создан из плоти и крови, и он меняется, хотя и остается тем же самым человеком, верно?

Часть собравшихся кивала, другая часть задумчиво теребила бороды, словно давала этим понять, что соглашаться с говоруном было бы не совсем правильно.

Иисус же продолжал:

– Давайте, для примера, возьмем одну из заповедей. Допустим, не убий! Нам говорят: кто бы ни посягнул на жизнь другого человека, будет осужден. Я принимаю это. Мы все принимаем это. Но я прошу вас подумать вот над каким вопросом: а почему один человек убивает другого человека?

Хорошо сложенный юноша с волнистыми светлыми волосами тут же ответил:

– Из ненависти.

– Ты скор на ответ, – одобрительно кивнул ему Иисус, – и ты прав. И мы должны к старой заповеди добавить еще одну, которая покажется кому-то новой, хотя таковой она не будет, ибо на самом деле стара и хорошо известна. Нельзя одному человеку ненавидеть другого, ибо, ненавидя, ты в сердце своем убиваешь того, кого ненавидишь. А потому, если ненавидишь ты брата своего, если злишься ты на брата своего, будешь ты осужден Господом.

Пожилой человек, сидевший с самым благодушным видом, заявил:

– Ну, ты требуешь слишком много. Злость – вещь вполне естественная. Мы все время от времени злимся.

– Такова уж человеческая природа, – кивнул жилистый. – А с природой не поспоришь.

– Нам нужно научиться сдерживать злобу и ненависть – так же, как мы научились обходиться без убийства. Мы же никого не убиваем – потому что знаем о законе. И мы должны воздвигнуть в сердцах наших закон, по которому запрещено будет злиться и ненавидеть, ибо злость и ненависть сродни убийству. И я бы пошел еще дальше. Если говоришь брату своему: будь ты проклят, глупец, пусть тебе грозит адский огонь – это то же, как если бы ты взялся за нож.

Собравшиеся на разные голоса протестовали. Ну, это ты махнул! Что же, теперь вообще ничего уже нельзя? Да все это в человеческой природе! Десять раз на дню я ему говорю: да ты глупец! И что дальше?

Иисус же посмотрел на собравшихся с улыбкой и сказал:

– Похоже, я несколько преувеличиваю. Но все, о чем я хотел сказать, так это о том, что мы все нуждаемся в любви. Человек, не знающий любви, несет адский огонь в самом сердце своем. Разве это не так?