Человек из Назарета

– Господа, Бога твоего, бойся, и Ему одному служи, и Его именем клянись…

Ответа не последовало, а камень лишь ухмыльнулся. С улыбкой повернувшись, Иисус увидел пасторальный пейзаж с купами оливковых деревьев и текущей поодаль рекой. Он подошел к воде и напился. Тут же стоял куст с большими черными ягодами. Иисус осторожно снял несколько ягод и принялся есть, обнаружив вдруг, что аппетита у него нет. Чуть в стороне паслось стадо овец, возглавляемое пастухом. Звучал колокольчик, играла свирель. Иисус сорвал еще несколько ягод, и вдруг почувствовал голод. Вскоре рот его наполнился слюной.

Глава 2

Говорят, что Иисус вернулся в Назарет утром в субботу, но не пошел домой, чтобы поесть и отдохнуть, а направился прямо в синагогу. Странный сын, необычный сын, как сказал Иоафам его матери, Марии. Если бы Иоафам знал, насколько он был прав!

В синагоге Иисус сел на скамью – худой, с широко раскрытыми глазами, среди паствы, которая смотрела на него со страхом и некой даже враждебностью. Все знали, что Иисус провел сорок дней в пустыне, и никому это не понравилось. Но ребе, испытывая неосознанный страх, причины которого он никак не мог себе объяснить, вынужден был тем не менее сказать Иисусу:

– Почитай нам из Писания!

Иисус встал и, подойдя к биме [7]из грубого дерева, повернулся к собравшимся. Высокий и худой (плоти на нем осталось мало, остального же было в избытке), но мускулистый, с горящими глазами, он стоял перед ними. Среди присутствующих он заметил двух молодых людей, которые наблюдали за ним без тени враждебности во взгляде. Иисус, как ему показалось, прежде не видал их лиц. Развернув свиток, он бесстрашно посмотрел на своих сограждан, глядевших на него с холодной отстраненностью, и заговорил:

– Книга пророка Исайи. Здесь сказано так: … Дух Господень на мне; ибо он помазал меня благовествовать нищим, и послал меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать Царствие Божие… – Свернув свиток, Иисус негромко произнес: – Ныне исполнилось сказанное в Писании и слышанное вами.

В синагоге воцарилась напряженная тишина, потом раздались шепот и вздохи. Иисус вернулся на свое место, но тут встал некий старик и воскликнул:

– Ты ведь сын Иосифа, плотника. Что ты имел в виду, утверждая, что исполнилось сказанное в Писании? И кто ты такой, чтобы говорить про слепых, которым якобы ты даруешь прозрение?

Приободренные речами старика, заговорили и другие. Он прав! Какой-то плотник берется толковать закон. Да кто он такой? Какое право он имеет благовествовать нищим? И пошли, и поехали! Иисус вновь встал и, увидев пену на губах стоявшего ближе всех к нему менялы, провозгласил:

– Позвольте напомнить вам древнее изречение. Несть пророка в своем отечестве! И дайте напомнить кое-что еще из того, что есть в Писании. Много было прокаженных в Израиле во времена пророка Елисея, и ни один из них не очистился – ни сыновья, ни дочери Израиля. И единственный, кто вылечился от проказы, это Нееман. Но он не израильтянин, а сириец.

Между тем ярость паствы росла и множилась. Ребе Хомер, в страшном беспокойстве, подошел к Иисусу и сказал:

– Замолчи! Это дом Господа нашего, и здесь не место склоке и скандалу. Уходи.

Иисус кивнул, глянул в сторону женского придела и увидел там свою мать. Кивнул ей сухо, словно малознакомому человеку, ничем не выразив ни сожаления, ни любви, и вышел, слыша за собой:

– Какое безобразие!

– Да это святотатство!

– Какой-то сын плотника! Корчит из себя пророка! Да кем он себя считает, ради всего святого?

Выйдя из синагоги и отойдя от нее на несколько шагов, Иисус остановился, оглянулся и принялся ждать. Два незнакомых ему молодых человека – те, что внимательно слушали его внутри, вышли и приблизились. Один был высок и смугл, а еще слегка прихрамывал. Другой – сложен более изящно.

Высокий сказал:

– Нам велели познакомиться с тобой. Я – Андрей, рыбак, но теперь я буду твоим спутником и последователем. А это – Филипп.

– Я занимаюсь менее полезным ремеслом. Точнее – занимался. Теперь ты дашь мне новое.

– И чем ты занимался? – спросил Иисус.

– Я сочинял и пел песни.

– И кто велел вам познакомиться со мной? – спросил Иисус.

Тем временем из синагоги появился ребе Хомер. Позади него, в некотором отдалении, виднелась пышущая яростью толпа прихожан.

– Они собираются изгнать тебя из города, – сказал ребе. – Уходи, и как можно быстрее. Мне очень жаль, что все вышло именно так.

Судя по виду ребе Хомера, он действительно сожалел, что его паства не проявила достаточно выдержки, такта и понимания, но считал, что Иисус и сам виноват, слишком поспешно попытавшись открыть перед ними двери, идти через которые Израиль еще не был готов.