Чёрный обелиск

— Нет, я уже не настолько наивен. И не настолько самонадеян. Может, вы что-нибудь посоветуете? Вы ведь много разъезжаете, у вас много знакомых.

— Что посоветовать? — спрашивает Ризенфельд без особого интереса.

— Какую-нибудь работу в большом городе. По мне хоть мальчиком на побегушках в какой-нибудь газете.

— Оставайтесь лучше здесь, — заявляет Ризенфельд. — Здесь вам самое место. Мне вас будет не хватать. Зачем вам уезжать?

— Этого я вам не могу точно объяснить. Если бы мог — в этом не было бы такой острой необходимости. Я и сам это не всегда знаю. Только изредка. Но зато каждый раз чертовски точно.

— А сейчас знаете?

— Сейчас знаю.

— Господи! Да вы еще будете тосковать по Верденбрюку!

— Наверняка. Именно поэтому я и хочу уехать.

Ризенфельд вдруг вздрагивает, как от удара током. Лиза включила свет и подошла к окну. Похоже, она нас не видит в полутемной конторе и неторопливо снимает блузку. Под блузкой у нее ничего нет.

Ризенфельд громко сопит.

— Три тысячи чертей!.. Вот это груди! Да на них можно поставить поллитровую кружку пива, и она не свалится!

— Еще одна интересная мысль! — отзываюсь я.

Глаза Ризенфельда сверкают.

— И что, фрау Ватцек часто проделывает такие фокусы?

— Она довольно легкомысленное существо. Ее же никто не видит. Кроме нас, конечно.

— И вы, олух царя небесного, хотите отсюда уехать?..

— Да, — отвечаю я, глядя, как этот вюртембергский «индеец» крадется к окну с рюмкой в одной и бутылкой водки в другой руке.

Лиза причесывается.

— Когда-то я хотел стать скульптором, — говорит он, не сводя с нее глаз. — Вот сейчас бы это было очень кстати! Проклятье! Сколько всего упущено в жизни!

— И в качестве скульптора вы собирались работать с гранитом?

— Какое это имеет значение?

— При работе с гранитом модели успевают состариться раньше, чем скульптор закончит свое произведение, — поясняю я. — Это очень твердый материал. Вам с вашим темпераментом можно было бы работать разве что с глиной. Иначе после вас остались бы одни незавершенные работы.

Ризенфельд стонет. Лиза сняла юбку, но сразу же выключила свет, чтобы перейти в другую комнату. Шеф Оденвальдской гранитной фабрики еще несколько минут торчит у окна, потом оборачивается.

— Вам хорошо! — ворчит он. — Бес в ребро — это не про вас! У вас там, наверное, не бес, а цыпленок.

— Спасибо, — говорю я. — У вас тоже — не бес, а кобель. Еще будут какие-нибудь пожелания?

— Письмо. Вы не согласитесь передать от меня письмо?

— Кому?

— Фрау Ватцек! Кому же еще?

Я молчу.

— А я подумаю насчет подходящей работы для вас.

Я молча смотрю на несостоявшегося скульптора, взмокшего от остроты впечатлений. Я сохраню «верность нибелунгов» в отношении Георга даже ценой своего будущего.

— Я бы и так это сделал, — лицемерно заявляет Ризенфельд.

— Знаю, — отвечаю я. — Но зачем писать? Письма в этом деле никогда не помогают. К тому же, вы сегодня уезжаете. Отложите это до следующего приезда.

Ризенфельд допивает свою водку.

— Может, это покажется вам странным, но такие дела лучше не откладывать в долгий ящик.

В этот момент Лиза выходит из подъезда. На ней черный, плотно облегающий костюм и туфли на самых высоких каблуках, какие мне только приходилось видеть. Ризенфельд замечает ее одновременно со мной. Схватив со стола шляпу, он выбегает из конторы со словами:

— Вот он — подходящий момент!

Я вижу, как он несется по улице, догоняет Лизу и почтительно идет рядом. Та дважды оглядывается. Потом они оба скрываются за углом. Я гадаю, чем все это может кончиться. Впрочем, Георг Кролль скоро расскажет мне финал. Возможно, этому счастливчику и в самом деле удастся вытрясти из Ризенфельда еще один крест из шведского гранита.

По двору идет гробовщик Вильке.

— Как насчет маленького заседания сегодня вечером? — кричит он мне в окно.

Я киваю. Я ожидал, что он выступит с подобным предложением.

— Бах тоже будет?

— Конечно. Я как раз иду за сигаретами для него.

Мы сидим в мастерской Вильке посреди стружек, гробов, горшков с геранью и банок с клеем. Пахнет смолой и свежеоструганными еловыми досками. Вильке строгает крышку гроба для близнецов. Он решил бесплатно украсить ее резной цветочной гирляндой и даже позолотить ее искусственным сусальным золотом. Когда Вильке получает интересный заказ, заработок его мало волнует. А это для него интересный заказ.