Чешский с Боженой Немцовой. Сказки

Se strachem a hrůzou očekávali všude úplněk měsíce (со страхом и ужасом ожидали везде полнолуния; hrůza, f – ужас; všude – всюду). Jak to zprvu knížeti přáli, tak ho nyní litovali (как сперва этого князю желали, так теперь его жалели), neboť od té chvíle, co se polepšil, nemohl si žádný hodnějšího knížete přát (поскольку с того момента, как он исправился, не мог никто себе лучшего князя и желать; zprvu – сперва; přát – желать; litovat – жалеть; hodný – добрый). Dnové ubíhají, ať je člověk s radostí aneb s žalostí počítá (дни проходят, хоть с радостью, хоть с горечью считает их человек;

ubíhat – проходить; počítat – считать)! Než se kníže nadál, byl za dveřmi den, ve kterém se vším, co ho těšilo, rozloučit se musel (не успел князь оглянуться, за дверями был день, в который ему предстояло проститься со всем, что его радовало; než se nadáš – не успеешь оглянуться; těšit – радовать; rozloučit se – проститься). Černě přistrojen, na smrt vyděšený, seděl kníže a očekával buďto ovčáka, anebo čerta (одетый в черное, до смерти напуганный, сидел князь и ждал или пастуха, или черта; přistrojený – приодетый; vyděšený – напуганный; buďto – или). Najednou se otevřou dvéře, a černý stojí před ním (вдруг отворяются двери, и черный стоит перед ним; otevřít se – отворяться

).

„Stroj se, pane kníže, hodina vypršela, já jsem tu pro tebe (собирайся, князь, время истекло, я здесь за тобой; strojit se – собираться; vypršet – истечь).“

Se strachem a hrůzou očekávali všude úplněk měsíce. Jak to zprvu knížeti přáli, tak ho nyní litovali, neboť od té chvíle, co se polepšil, nemohl si žádný hodnějšího knížete přát. Dnové ubíhají, ať je člověk s radostí aneb s žalostí počítá! Než se kníže nadál, byl za dveřmi den, ve kterém se vším, co ho těšilo, rozloučit se musel. Černě přistrojen, na smrt vyděšený, seděl kníže a očekával buďto ovčáka, anebo čerta. Najednou se otevřou dvéře, a černý stojí před ním.

„Stroj se, pane kníže, hodina vypršela, já jsem tu pro tebe.“

Ani slova neodpovídaje, vstal kníže a kráčel za čertem na dvůr, kde nesmírné množství lidstva stálo (ни слова не отвечая, встал князь и /уже/ шагал за чертом на двор, где несметное множество народа стояло;

kráčet – шагать; nesmírný – несметный). Tu se prodírá houfem ovčák celý upachtěný a běží rovnou k čertu, volaje zdaleka (тут продирается через толпу пастух, весь запыхавшийся, и бежит прямо к черту, крича издалека; prodírat se – продираться; houf, m – толпа; upachtěný – запыхавшийся):

„Uteč, uteč, sice bude s tebou zle (беги, беги, иначе будет тебе плохо; utíkat – бежать)!“

„Jak se můžeš opovážit mě zdržovat

(как ты смеешь: «можешь осмелиться» меня задерживать; opovážit se – осмелиться; zdržovat – задерживать)? Nevíš-li, co jsem ti řekl?“ pošeptal čert ovčákovi (или не помнишь: «не знаешь», что я тебе сказал? – прошептал черт пастуху). „Blázne, mně tu nejde o krále, ale jde mi o tebe (сумасшедший, я сейчас не о короле думаю, а о тебе: «для меня дело идет не о короле, а о тебе»; blázen – сумашедший). Káča je živa a ptá se po tobě (Кача жива и спрашивает о тебе).“