Четвертый Кеннеди

Примерно в то же время, вечером в среду, сенатор Томас Ламбертино, лидер большинства, его помощница Элизабет Стоун, Альфред Джинц, спикер Палаты представителей, и его старший помощник Сол Тройка совещались в кабинете Ламбертино. Сол присутствовал с тем, чтобы, как он частенько говаривал, прикрыть задницу своего босса, который во многих вопросах демонстрировал полную некомпетентность. А насчет изощренной хитрости Сола Тройки двух мнений быть не могло. В этом ему отдавали должное все обитатели Капитолийского холма.

В этом «Кроличьем заповеднике» Сол Тройка имел также репутацию закоренелого бабника и ярого защитника активной половой жизни. Тройка уже отметил красоту Элизабет Стоун, помощника сенатора, но ему еще предстояло выяснить, до каких пределов простирается ее верность работодателю. Пока же приходилось сосредоточиться на делах.

Тройка зачитывал двадцать пятую поправку к Конституции,[13] по ходу редактируя предложения и меняя слова. Читал он размеренно, прекрасно поставленным мелодичным голосом:

— «…Если вице-президент и большинство ведущих руководителей основных правительственных департаментов… — Тут он наклонился к уху Джинца и прошептал: — Это кабинет министров, — а затем продолжил, напирая на каждое слово: —… Или такой законодательный орган, как Конгресс, представят в… Сенат и… Палату представителей подписанную декларацию, в которой укажут, что президент не способен выполнять возложенные на него обязанности, вице-президент немедленно возлагает на себя обязанности действующего президента».

— Бред какой-то! — взревел конгрессмен Джинц. — Нельзя так просто отстранить от должности президента!

— Нельзя, — успокоил его сенатор Ламбертино. — Продолжай, Сол.

Сол Тройка с горечью подумал о том, что его босс уже не в первый раз демонстрирует незнание Конституции, которую законодателям полагалось почитать, как Святое Писание. Он сдался. К черту Конституцию. Джинц все равно ничего не поймет. И он перешел на более понятный язык:

— Для проведения импичмента очень важно, чтобы вице-президент и члены кабинета министров подписали декларацию о недееспособности Кеннеди. Тогда вице-президент становится президентом. Секундой позже Кеннеди представляет в Конгресс свою декларацию, в которой заявляет, что все тип-топ. И снова становится президентом. Потом Конгресс решает, кто прав. До принятия окончательного решения Кеннеди делает все, что хочет.

— Значит, Даку конец, — выдохнул конгрессмен Джинц.

— Большинство министров декларацию подпишут, — заметил Ламбертино. — Мы ждем только вице-президента — без ее подписи не можем начинать. Конгресс должен собраться в четверг не позднее десяти вечера, чтобы принять решение и предотвратить разрушение Дака. Чтобы победить, мы должны набрать две трети голосов как в Палате представителей, так и в Сенате. Сможет Палата получить требуемый результат? За Сенат я ручаюсь.

— Конечно, — кивнул конгрессмен Джинц. — Мне позвонили из Сократовского клуба, они собираются нажать на всех конгрессменов.

— Конституция говорит, что члены Конгресса сами могут внести декларацию. Так почему бы нам не обойтись без министров и вице-президента? — спросил Тройка. — Кто знает, сколько времени уйдет на сбор этих подписей?

— Сол, так не пойдет, — покачал головой конгрессмен Джинц. — Происходящее не должно выглядеть как вендетта. Избиратели будут на его стороне, и потом нам придется за это заплатить. Не забывай, Кеннеди популярен в народе. Демагог, в отличие от трезвомыслящих законодателей, может обещать все, что угодно.

— Я как раз думаю, что проблем у нас не будет, — возразил сенатор Ламбертино. — Ультиматум Шерхабену — слишком резкий шаг, который показывает, что личная трагедия самым негативным образом подействовала на Кеннеди. Я искренне сожалею о случившемся. Так же, как и мы все.

— Палата представителей переизбирается каждые два года, — напомнил конгрессмен Джинц. — Если Кеннеди отстранят от дел только на тридцать дней, его стараниями многие из нас споткнутся на перевыборах. Мы должны приложить все силы, чтобы перекрыть ему дорогу в Белый дом.

Сенатор Ламбертино кивнул. Он, конечно же, знал о недовольстве членов Палаты представителей тем, что сенаторы переизбираются только через шесть лет.

— Это справедливо. Но учти, если будет установлено, что у него серьезные психиатрические проблемы, Демократическая партия откажет ему в номинации, благодаря чему он больше не попадет в Белый дом.

Тройка не мог не заметить, что в ходе дискуссии Элизабет Стоун не произнесла ни слова. Но у ее босса хватало мозгов. Так что ей не приходилось защищать Ламбертино от собственной глупости.