Четвертый Кеннеди

— Вероятность значительного повреждения мозга очень мала. Может, десять процентов. Куда большую опасность представляют возможная остановка сердца и еще более редкий побочный эффект, вызывающий полную и невозвратную потерю памяти. Полную амнезию. Но в данном конкретном случае и это не должно его останавливать. Я посылал президенту докладные записки. Надеюсь, он их читал.

— Он читает все, — кивнул Кристиан. — Но боюсь, его мнение от этого не изменится.

— Жаль, что у нас так мало времени, — вздохнул доктор Энаккони. — Мы как раз заканчиваем испытания детектора лжи, принцип действия которого основан на компьютеризированных замерах химических изменений в мозгу. Стопроцентная точность гарантирована. Принцип действия нового детектора схож с использованием психотропных препаратов, но без десятипроцентной вероятности повреждений мозга. Новый метод абсолютно безопасный. Но сейчас мы не можем им воспользоваться. Необходимо еще снять многие вопросы, чтобы полученные данные полностью удовлетворяли юридическим требованиям.

Кристиан встрепенулся.

— Вы говорите о надежном и безопасном детекторе лжи, результаты проверки на котором могут быть приняты судом? — спросил он.

— Насчет суда, действующего по нормам статутного и общего права, не знаю. Но с научной точки зрения новый детектор лжи по достоверности результатов не будет уступать анализу ДНК или дактилоскопии. Это одно. А вот узаконить его использование — это совсем другое. Борцы за гражданские права будут стоять насмерть. Они убеждены, что человек не должен свидетельствовать против себя. И понравится ли членам Конгресса идея о том, что кому-то из них придется пройти такой тест?

— Мне бы не хотелось его проходить, — покачал головой Кли.

Энаккони рассмеялся:

— Конгресс в этом случае подписал бы себе смертный приговор. И однако, где логика? По нашим законам суды не принимают во внимание признания, полученные грязными средствами. Но мы говорим о науке. — Он помолчал. — Как насчет воротил бизнеса и даже грешащих мужей и жен?

— Похоже, новый детектор мало кому приглянется, — улыбнулся Кли.

— А как же мудрость столетий? «Правда облегчает душу»? «Правда — величайшая из добродетелей»? «Правда — сердцевина жизни»? Вроде бы человек всегда и во всем должен стремиться к тому, чтобы узнать правду. — Доктор Энаккони рассмеялся. — Когда испытания докажут эффективность нового детектора, готов спорить, что бюджет моего института урежут.

— Это уже моя епархия, — ответил Кристиан. — Мы придумаем нужный закон. Установим, что ваш детектор может использоваться только в особо важных судебных процессах. Ограничим его использование государством. Возьмем его под жесткий контроль, как продажу наркотиков и производство оружия. Так что, если вы докажете, что вашему детектору можно верить, я смогу подвести под его использование законодательную базу. А на каком принципе основано его действие?

— Нового детектора? — спросил доктор Энаккони. — Он очень простой. Никаких психотропных препаратов. Никаких хирургов со скальпелями. Никаких шрамов. Маленькая инъекция особого контрастного вещества, которое разносится кровью по каналам мозга.

— Для меня это китайская грамота, — усмехнулся Кристиан. — Вас надо посадить в тюрьму вместе с двумя этими физиками.

Доктор Энаккони рассмеялся:

— Никакой связи. Эти парни собираются взорвать мир. Я работаю, чтобы открыть внутренний мир человека… узнать, о чем он думает, что чувствует.

Но даже доктор Энаккони понимал, что применение такого детектора сопряжено с юридическими сложностями.

— Возможно, это самое важное открытие в медицине нашего времени, — продолжил он. — Вы только представьте себе, что будет, если мы научимся читать мозг, как открытую книгу. Все адвокаты останутся без работы.

— Вы думаете, можно понять, как работает мозг?

Доктор Энаккони пожал плечами:

— Нет. Имей мозг простое строение, нам бы просто не хватило ума, чтобы что-либо понять. — Он усмехнулся. — Уловка двадцать два.[17] Наш мозг не способен разобраться, что делается в нем самом. Поэтому, что бы ни произошло, человечество останется всего лишь высшей формой животного мира. — Его, похоже, это радовало.

Но тут он вдруг сменил тему:

— Вы знаете о «призраке в машине». Выражение Кестлера.[18] В действительности у человека два мозга, примитивный и высокоцивилизованный. Вы замечали в человеческих существах необъяснимую злобу? Бессмысленную злобу?

— Позвоните президенту насчет использования в ходе допроса специальных препаратов. Попытайтесь убедить его.

— Я позвоню, — пообещал доктор Энаккони. — Слишком уж он пугливый. Процедура мальчикам нисколько не повредит.

* * *

Слухи о том, что кто-то из ближайших помощников президента Кеннеди готов подписать декларацию о его импичменте, насторожили Кристиана Кли.

Юджин Дэззи сидел за столом в окружении трех секретарей, которые записывали поручения сотрудникам аппарата. «Уокмен» он не снял, но звук выключил. От привычного добродушия не осталось и следа. Он встретил незваного гостя мрачным взглядом.

— Крис, ты выбрал для визита самый неудачный момент.