Четвертый коготь дракона

Анита заметалась по комнате, спотыкаясь о разбросанное старье. Подняться к себе наверх, сделать вид, будто все это время читала слащавый французский роман, которым ее снабдил Шандор, и выжидать потом удобный случай? Но он может и не представиться. Бетти и нынче-то с великой неохотой покинула крепость, во второй раз на эту приманку она не клюнет. Бежать надо немедленно, сейчас же! Думы о близком освобождении будоражили кровь, гнали прочь всякую возможность для отсрочки. Опьяненная ими, Анита сконцентрировалась на одном: проникнуть в подвал, найти из него выход наружу (в том, что такой выход должен существовать, она не сомневалась) и – куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого Приюта Мертвецов. Каким образом она выберется из захваченных повстанцами окрестностей Дебрецена, как сориентируется в незнакомой местности и куда двинется потом – обо всем этом размышлять было недосуг.

Анита отшвырнула в сторону замок с торчавшим из него обломком ключа и взялась за скобы люка. Потянула на себя. Сил не хватало – люк точно примерз к полу. Тогда она схватила подвернувшуюся под руку каминную кочергу, кое-как поддела неподатливую крышку, навалилась на импровизированный рычаг всей своей не такой уж большой массой. Ура! – крышка отделилась, теперь ее можно было откинуть. И вот – перед Анитой предстал черный зев, из которого пахнуло плесенью и крысиным пометом.

Преодолев отвращение, Анита пролезла в люк и нащупала носком ноги каменную ступеньку. Лестница! Она оказалась короткой. Свет, пробивавшийся через открытое отверстие, осветил узкий коридор. Идти по нему можно было лишь пригнувшись. С низкого потолка капала вода, Аните чудился шелест крыльев летучих мышей. Она сделала шагов десять и уперлась в шероховатую стену, сложенную из плоских глыб, отчего та напоминала многослойный блинный пирог. В стене не было ни единого намека на дверь. Наскоро обшарив ее, Анита двинулась по коридору в обратную сторону, осматривая и ощупывая боковые грани тоннеля. Ничего!

Она остановилась под люком в замешательстве и недоумении. Может быть, в этом холодном подземелье некогда хранили провиант для гарнизона, оборонявшего крепость? Но коридор был слишком тесен, походил не на хранилище чего-либо, а скорее на лаз, куда-то ведущий. Такой лаз просто не имел права заканчиваться тупиком! Об обвале не могло быть и речи – следовательно, этот подвал был именно так и задуман его создателями. Для чего?

Поразительно, но в состоянии умственной и душевной сумятицы Анита не теряла счет времени. В голове отчетливо тикал хронометр, извещавший, что до появления Бетти оставалось минут пять, много семь. Анита вернулась к торцевой стене коридора, еще раз тщательно обследовала ее, даже присела на корточки, надеясь увидеть если не дверцу, то, быть может, лазейку. И тут до ее слуха донеслись голоса. Глуховатые, но вполне различимые, они просачивались откуда-то из-за стены. Анита нащупала пальцами выемку – как раз по величине уха. Прижалась виском к стене, стала вслушиваться.

Говорили двое мужчин, голоса были ей не знакомы. Диалог велся по-венгерски, что было более чем естественно в здешних краях. Попав в плен, Анита принялась усердно изучать этот язык, знала, что понадобится. Основной ее учительницей была Бетти, она не получила на сей счет никаких запретов от своего руководства и с охотой давала уроки понятливой «панычке» (так, на малороссийский манер, именовала она госпожу-невольницу). Но за те несколько дней, что длились занятия, Анита, даже с ее лингвистическими способностями, успела выучить лишь полсотни слов и десятка полтора употребительных речевых конструкций. Этого было мало, чтобы понять, о чем переговариваются незнакомцы за стеной. Однако даже то немногое, что удалось уловить и перевести, серьезно насторожило Аниту.

– Из Токая… красный… Паскевич… не удалось… – бубнил один голос, принадлежавший мужчине в летах.

– Красный… убить… всех русских… он сможет… Пора! – отвечал ему второй, помоложе, с интонациями, которые Анита уже где-то слышала.