Четыре года в австро-венгерском Генштабе. Воспоминания полномочного представителя германского Верховного командования о боевых операциях и закулисных соглашениях. 1914—1918

Сейчас трудно сказать, имелись ли в последние месяцы еще активные силы, которые могли бы поддержать монархию, но если они и были, то только в южнославянских областях. И в этом вопросе император, надо признать, приложил немало усилий, выступая за то, чтобы южные славяне получили столь желаемую ими самостоятельность в рамках монархии. Однако против этого возражал Будапешт. В частности, известный венгерский политический деятель Шандор Векерле постоянно забрасывал императора в Королевском совете аргументами, которым тот не мог противостоять. Он напоминал о материальной зависимости Австрии от Венгрии и, что еще важнее, о коронационной клятве, запрещавшей венгерскому королю уступать другому государству венгерскую землю (в данном случае речь шла о Хорватии) без согласия нации, то есть мадьяров.

Вдобавок император позволил некоему злополучному советнику, имя которого так и не удалось узнать, уговорить себя отправить в сентябре в южные земли империи для изучения южнославянского вопроса графа Иштвана Тису. А ведь высокомерное поведение Тисы по отношению к представителям южнославянских народов могло вызвать у них только ненависть и ожесточение.

Своей обличительной речью, которую Тиса произнес 23 сентября в Сараево перед посланниками Боснии, он разочаровал всех, кто в него верил, и одновременно провалил попытку добиться в последний час успешного решения хотя бы южнославянского вопроса. И надо было такому случиться, что именно тот человек, который выступал в Сараево, преисполненный величием правителя, можно даже сказать, гордостью победителя по отношению к покоренным племенам, уже через две недели нанес первый смертельный удар по армии, заявив в венгерском парламенте[106]

: «Мы проиграли войну!»

Что же касалось Польши и Галиции, то их народы давно отвернулись от Австрии. Уже никто не вспоминал о той выдающейся и на многое влиявшей роли польских политиков, которую они играли в Австрии на протяжении десятилетий, что лишний раз подтверждало правило о том, что в жизни народов благодарность встречается так же редко, как и у людей.

Ничто так ярко не свидетельствовало о том, как мало тогда заботились вышеупомянутые земли о центральной венской власти, как цифры по сбору урожая. В частности, всячески саботировали поставку продуктов питания австрийским немцам чехи, которые в середине сентября самовольно начали повышать так называемый «национальный налог».

Поэтому момент для глубоких государственных преобразований был самым неподходящим. Однако мирное предложение от 5 сентября заставило монархию принять необходимость придания конституционной формы положениям четырнадцати пунктов Вильсона, то есть оформить все так, чтобы это соответствовало требованиям о национальных автономиях, изложенным в десятом пункте. При этом о том, что великий американский мировой благодетель Вильсон толкает Центральные державы на тонкий лед (в Германии тоже оказались свергнутыми император и династия Гогенцоллернов), предпочитали не думать.

В результате Австрия подошла к витавшему в воздухе уже несколько десятилетий процессу преобразований достаточно лояльно, и 1 октября фон Гейнлейн в австрийской палате депутатов объявил о наступлении великого часа обновления. Однако формулировки, которые избрал в своем выступлении министр-президент Цислейтании, были не особенно удачными. Тем не менее федерация освободила народы, сохраняя, правда, надежду на то, что они снова объединятся в единую государственную общность.

На это чехи откликнулись митингом, во время которого, в частности, прозвучали такие слова: «На все сегодняшние потуги конституционной реформы у нашего молчаливого и задавленного народа нет иного ответа, кроме холодного, но решительного вето, поскольку он знает, что все эти попытки вызваны не чем иным, как результатом растущей нужды, растерянности и распада». К сожалению, это высказывание являлось чистой правдой.

Осознали свое «право на самоопределение» и австрийские немцы. При этом показательным было то, что социал-демократы, которые раньше яростно выступали против немецкой национальной политики, теперь ее возглавили. 4 октября они провели митинг с требованием объединения в немецком австрийском государстве всех немцев, проживавших на территории Австро-Венгрии. Тогда же Отто Бауэр в «Рабочей газете» начал публикацию серии статей, в которых решительно выступал за присоединение к Германии, утверждая, что социалистический идеал в обеих частях государства можно наиболее быстро осуществить путем объединения пролетариата Германской империи с австрийским. К социалистической резолюции присоединились немецкие националисты и христианские социалисты. Однако при этом политики всех без исключения немецких партий мысль о единстве народов Габсбургской монархии не отбрасывали.