Четырнадцать дней

Подошли остальные парни, и все пятеро принялись по очереди отрывать друг друга от земли, пока их жены стояли в сторонке, целуя друг друга в щечку. Надо сказать, все они тоже были белыми американками, и я их плохо знала, поскольку выросла в одном городе с парнями, в Майами, а они происходили из гораздо более спокойных мест вроде центральной Пенсильвании и Коннектикута. В конечном счете парни переехали на родину к женам, оставив в Майами матерей, – которые звонили мне, спрашивая, нет ли весточек от сыновей. Увидев, что Лоры и в самом деле нет, я вышла из машины, чтобы присоединиться к женам.

И тут с пассажирского сиденья «лендровера» Марко выпрыгнула женщина и встала рядом с ним – тоже белая американка, Марко именно на таких и западал. Честно говоря, единственное, чем она мне запомнилась, были ее ноги: необычайно длинные, тощие, едва прикрытые крошечными шортами с обтрепанными краями – и без единого синяка. Судя по шортам, она была гораздо моложе других жен. Марко представил ее собравшимся как свою коллегу из юридической компании и больше не добавил ничего, даже имени не назвал.

Остальные жены глянули на новенькую с совершенно невозмутимым видом. Судя по всему, они стремительно просчитали в голове последствия и пришли к выводу, что лучше всего не вмешиваться, а поверить Марко, будто она и правда просто коллега, да и глупо же терять билет, ведь мужья-то вроде поверили. «Ну а что тут поделаешь? – читала я на их лицах, пока их руки крепче прижали к себе мужей. – Мы же все видели, что к тому идет. И разве нам всем не полегчало оттого, что это Лора, а не мы?»

В руке новенькая держала билет – с моим именем, как и на всех десяти билетах. Когда мы делили обязанности между парами, самая простая задача, покупка билетов, досталась мне: за прошедшие годы я доказала, что мне не следует доверять выбор гостиниц, или аренду машин, или еще что-то, где можно сэкономить. Ничего не могу поделать с собственным воспитанием.

Зато я могла бы спросить Марко, почему эта женщина (в конце концов, она сама назвала нам свое имя – Эшли, хотя половина ее не услышала: волонтер надевал нам на запястья браслеты с надписью «судья») держит в руке билет, купленный мной для Лоры. Однако после свадьбы муж научил меня держать язык за зубами.

Десять участников Второго ежегодного международного чемпионата по роллам с лобстером выстроились вдоль деревянных панелей на стенах, придававших помещению вид деревенского амбара. За спиной у каждого висел его баннер. Понятия не имею, как число участников сократили всего до десяти: на многие мили вдоль дороги у каждой забегаловки красовалась реклама роллов с лобстером. Из десяти пятеро были местные, а остальные – из Атланты, Венис-Бич и Парижа – сразу же выделялись: их рекламные плакаты выглядели слишком профессионально сделанными, явно на заказ. По какой-то странной причине перед входом группа музыкантов играла блюграсс[58].

«Ого, разве блюграсс – это фишка Мэна?» – ляпнула я, лишь бы прервать молчание.

С тех пор как нам надели браслеты судей, никто не проронил ни слова. Когда все промолчали, я засмеялась: «Да ладно, шучу, конечно!»

Я незаметно направила всю нашу компанию в сторону команды из Парижа: двое братьев утверждали, что влюбились в роллы с лобстером еще в детстве, когда ездили с родителями в Мэн. Ходили слухи, будто их роллы намного превосходят все остальные, но я была почти уверена, что победа им не светит. Покупая билеты, я прочитала, что в прошлом году, на Первом ежегодном чемпионате по роллам с лобстером, победил ролл местечка под названием «Солтис» из Бойсе, штат Айдахо, и, хотя владелец «Солтис» родился и вырос в Мэне, местные жаждали вернуть титул себе. Я позволила мужу думать, будто он сам привел нас к французам, которые устроили целое шоу, наняв группу для съемок документального фильма, а также щедро использовали цедру лайма.

Я надеялась, что такая суматоха отвлечет нас всех от загадочного присутствия Эшли и даст время перегруппироваться, хотя только на моем лице были написаны немые вопросы «кто она?» и «что она тут делает?». Почему, в отличие от меня, никто из парней не смутился и не взволновался? Почему никто не спросил у Марко напрямую, о чем он вообще думал, навязывая нам эту девчонку? Где, черт возьми, Лора?

Я пыталась утянуть мужа подальше в сторонку и задать хотя бы пару вопросов, но, как только мы оказались возле стойки, нас окружила постоянно прибывающая толпа, и Эшли протиснулась ко мне, словно ей кто-то подсказал, что другие жены следуют моему примеру. Ничего подобного – только парни меня (отчасти) слушались, ибо я им напоминала их матерей. Они прекрасно знали, что именно мне их мамочки позвонят в конце недели и спросят: «Ну как прошла поездка в Мэн?» Остальные жены вовсе не видели во мне лидера. Они думали, будто, увезя своего парня подальше от города, где мы выросли, уже добились победы. Нельзя сказать, что они сильно ошибались.

«Слушай, Марко говорил, что ты тоже из Майами?»