Четырнадцать дней

Вилли отступил на шаг, ожидая услышать от меня нечто подобное. Все эти парни вечно готовы предоставить женщине возможность сделать за них грязную работу, замести их собственный мусор под ковер. Он почуял то же, что и я: власть сменилась. И решил, что именно я (как единственная среди жен «своя девчонка») должна немедленно что-то сказать, давая понять, кто здесь свой, а кто чужой. Однако он неверно понял направление смены власти. Интересно, знал ли он заранее, что Лора не приедет? Знал ли, что произошло между ней и Марко, и как это все понимать?

«У тебя невероятно белые зубы», – произнесла я.

Эшли улыбнулась еще шире, пригладила волосы без всякой надобности и ответила: «Да, спасибо!» – словно я не факт констатировала, а комплимент ей сделала.

Она расслабилась и прищурилась, глядя на меня. Таких девчонок кубинские парни из Майами находили привлекательными именно потому, что они – светлокожие, с прямыми волосами и тощими конечностями – сильно отличались от женщин вроде меня чисто физиологически. Парни даже считали их сексуально привлекательными – пока новизна не приедалась, – и тогда понимали, что тело без груди и попы напоминает им самих себя в юности. Однако к Эшли они еще не привыкли, да и ее шортики столь наглядно демонстрировали то, что в журналах именуют «промежуток между бедрами», что Вилли растаял, ошибочно поняв мой ответ как решение принять ее в команду. Затем Эшли, подняв телефон над головой, как бы случайно подошла к моему мужу, который стоял в очереди, и внезапно оказалось, будто не важно, кто тут с кем. Мне захотелось уйти. Она опустила телефон, показала ему экран, и он засмеялся в ответ на ее слова.

Вот что я имела в виду, говоря о власти: в тот день никто так ничего и не сказал про внезапное появление Эшли. И хотя я пристально наблюдала за ней и Марко в процессе поедания каждого из десяти роллов с лобстером, я ни разу не заметила, чтобы они держались за руки. Скорее, Марко ее игнорировал. И в целом как-то держался от всех подальше. В результате Эшли старалась все усерднее. Весь день она порхала от одной жены к другой, словно именно она проводила чемпионат по роллам с лобстером, и проверяла, есть ли у нас вода и салфетки, держала для нас пластиковые контейнеры с растопленным маслом, чтобы мы макнули туда остатки хлеба, и всячески стремилась сблизиться. Извинялась за слишком громкую музыку, как будто сама пригласила музыкантов. Спрашивала, за кого бы мы проголосовали после пробы роллов у каждого участника, перечисляя всевозможные категории: лучшая презентация, лучший вкус, с майонезом или без майонеза, – можно подумать, мнение людей, заплативших за «судейство», имело хоть какое-то значение. Весь чемпионат был не более чем весьма дорогостоящим способом приятно провести день.

Ее отчаянные усилия отвлекали меня всю поездку, и я постоянно забывала спросить у мужа, откуда он знал, что Лора не приедет. Когда он успел поговорить с Марко об их расставании? И почему решил держать тот разговор (а точнее, как выяснилось потом, не один разговор) в секрете от меня?

Я вспоминала свои вопросы только после того, как он уже засыпал (или притворялся), или когда с нами был кто-то еще. И тут я заметила, насколько сильно изменилась, перестала быть собой: боялась его разбудить и настоять на разговоре, боялась ляпнуть что-нибудь потенциально для него неловкое. Я стала задумываться, с чего начался этот страх и как много времени мне понадобилось лишь для осознания, что моя неуверенность рядом с ним на самом деле является страхом. И как ему удавалось так долго держать меня в неведении.

В итоге я рассталась с мужем еще до следующего лета (и поездки куда бы то ни было), но все же провела с ним праздники в Майами. Как выяснилось, Эшли тоже приехала с Марко, но, в отличие от всех нас, не была приклеена к столику для домино в доме родителей моего бывшего мужа. И почему-то Марко ее отсутствие нисколько не раздражало, а если кто-то интересовался, где она, то получал указание заткнуться и не совать нос не в свое дело. По взгляду, брошенному на меня мужем сквозь дым сигар, я поняла, что даже в шутливом тоне эту тему затрагивать не следует. Перед приходом гостей мы с ним как раз разругались сильнее обычного, и я провела целый час за уборкой, скрывая следы ссоры. Мне в любом случае не хотелось сидеть вместе со всеми, и в тот раз я чуть ли не впервые дала им это понять. Я курила сигару в стороне от остальных жен, роняя пепел на террасу дома родителей мужа, и размышляла, как бы оставить его здесь на некоторое время; какой бы предлог найти, чтобы он помог родителям, в то время как я уехала бы домой немного пожить в одиночестве и спланировать свой следующий шаг. Марко выдал какую-то шутку, повторяемую каждый год, а я наблюдала, как густой дым выходит изо рта мужа, словно из жерла вулкана. Интересно, как встретила то Рождество Лора?