Чингисхан

Сам Чингисхан издал билик, то есть обязательный к выполнению приказ: «Каждый из эмиров тумена, тысячи и сотни должен содержать в полном порядке и держать наготове свое войско с тем, чтобы выступить в поход в любое время, когда прибудет фирман и приказ, безразлично, ночью или днем!».

Измена, даже невольная, каралась строго. Де Плано Карпини сообщает, что «если кто-нибудь открывает их замысел, особенно когда они хотят идти на войну, то ему дается по заду сто ударов таких сильных, насколько может дать их крестьянин большой палкой».

Армия являлась становым хребтом монгольской администрации. В мирное время офицеры исполняли роль гражданских чиновников:

«Он (Чингисхан) приказал воинам после возвращения из военного похода исполнять определенные повинности на службе правителя», – говорит Али Аль-Макризи – арабский историк и географ XIV–XV веков.

Не только мужчины, но и женщины должны были служить. «Он (Чингисхан) приказал женщинам, сопровождающим войска, делать работу и выполнять обязанности мужчин, когда последние отсутствовали, сражаясь», – сообщает Аль-Макризи.

Надо учесть, что управлялась вся эта огромная армия без каких-либо письменных приказов. Марко Поло рассказывает, что, если хану нужно было отдать какой-либо приказ, он отдавал его тысячнику, тот в точности передавал его командующему сотней, тот – командующему десяткой, и так приказ в неизменном виде доходил до непосредственного исполнителя. Выполнив его, исполнитель отчитывался – и его ответ обратно по цепочке передавался хану. Иностранные послы изумлялись способности неграмотных монголов запоминать довольно длинные речи и передавать их дословно.

Яса о мирной жизни

Яса главной своею целью имела поддержание мира и порядка в государстве и обществе. Общее моральное предписание, по Григору Акнерци, заканчивалось следующей санкцией: «Если нарушитель этого будет найден среди них, то преступники подлежат смерти». Итак, хотя финальная цель казалась в широком смысле гуманной, закон утверждался с непреклонной жестокостью. Смертная казнь предписывалась за многие виды преступлений: за осквернение святых мест; за грубые нарушения морали или обычаев; за большинство преступлений против хана и государства.

Что касается повседневной жизни кочующих по Степи кланов, то здесь положение дел в основном регулировалось традициями. Кланам разрешено было жить по своим обычаям, если они не вступали в противоречие с общемонгольским законом, то есть с Ясой. Однако некоторые нормы все же регулировались.

Так, преступлением считалась грубость и хамство в отношении уважаемых соплеменников. Де Плано Карпини пишет: «…когда кто-нибудь из младших оскорбляет кого-нибудь, то их старшие не щадят их, а подвергают тяжкому бичеванию».

Арабский историк Али Аль-Макризи пишет о том, что Чингисхан «запретил им (монголам) есть что-либо в присутствии другого, не приглашая его разделить пищу; он запретил любому человеку есть больше, чем его товарищи».

Одна важная и чрезвычайно гуманная статья относительно наследования была включена в Ясу: «У умершего человека, не имеющего наследника, ничего не изымается в пользу хана, но его имущество должно быть отдано человеку, ухаживавшему за ним», – об этом говорят и Абу-ль-Фарадж, и Джувейни.

Христианин, армянин Григор Акнерци вообще находит общее между законами Чингисхана и христианскими заповедями. Он так передает содержание Ясы: «Первым является следующее: любите друг друга; во‐вторых, не совершайте прелюбодеяние; не крадите; не лжесвидетельствуйте; не предавайте кого-либо. Уважайте стариков и бедных», – пишет он. Это положение следует расшифровать и пояснить, основываясь на других толкованиях Ясы: запрещались распри внутри монгольской империи. То есть старинное положение о том, что члены одного клана не имеют права поднимать друг на друга руку и обязаны придерживаться строгих правил в общении, теперь распространилось на всю империю Чингисхана. Подвластная ему страна стала чем-то вроде одного большого клана. Конечно, во время войн по отношению к представителям других племен и народов это правило не работало.

Многие статьи Ясы свидетельствуют о заботе Чингисхана о своих подданных. «Существует равенство. Каждый человек работает столько же, сколько другой; нет различия. Никакого внимания не уделяется богатству или значимости», – цитирует Ясу биограф завоевателя Джувейни. Это не совсем точно: при Чингисхане сохранялось старинное деление на нойонов и аратов. Но теперь, благодаря армии, способный арат получал возможность проявить себя, выслужиться и самому стать нойоном. То есть заработал социальный лифт.