Дар Авирвэля

На этом беседа завершилась. Айва перебросил взгляд на дремлющую Киаму и приобнял левой рукой так, что она завалилась на его плечо. Тогда зелёные глаза пали на пса, посапывающего во сне. Такая погода делала просто кошмарные вещи! Не было никого, кто бы хотел поговорить. Айва любил разговоры — он искренне верил, что через речь можно узнать о друге и враге больше, чем через его действия и заслуги. И постепенно верная убеждённость разбудила в нём болтуна, который не прочь завести ни к чему не обязывающий разговор. Его мастерское умение болтать, но не говорить много раз приводило к успеху. А долгое изнурённое молчание только добавляло масла в огонь — хотелось наверстать упущенное время. Поэтому Айва попробовал ещё раз:

— Я всё же полагаю, что такие потрясающие украшения подвластны только ювелирам Морганита.

Молодой светлый эльрин тяжело вздохнул и покосился на наёмника самым недружелюбным взглядом. Голубые глаза сверкали молниями нетерпения.

— Что вам надо?

— Поболтать — и только. Или у ваших слов есть крайнее значение?

— Ну ладно, давайте поболтаем. Да, этих прелестных драконов нам привезли из Морганита. Довольны? И отлично.

Служащий поправил брошь и посмотрел на коллегу. Их общий настрой не располагал к лёгкой беседе, поэтому они пытались заткнуть Айву всеми возможными (вежливыми) способами, но ничего не вышло. Мужчина постоянно возвращался к мелочам, примечая всё больше деталей одежды.

— А эти серьги?..

— Тоже из Морганита.

— О, так вы ещё и сэпри. Большая честь.

Когда тема внешности иссякла, Айва постарался замолчать. И правильно сделал, ведь, судя по взгляду, высокородные эльрины были готовы разорвать его на куски раньше собственной семьи. Дорога снова сделалась невыносимо длинной. Молчание будто растягивало её, а сияющие шпили серебряного дворца отдалялись и отдалялись. Но в конечном счёте, карета всё же проехала мимо деревень и главных городских ворот. В окнах замаячили небольшие дома и улочки между ними, уходящие прямо и вглубь, и скопления множества руберчан, занятых своими делами. Очень скоро они побросают и стирку, и гуляния, и работу, и отправятся лицезреть казнь того, кто сбегал от их правосудия многие столетия. Так думал Далий Мар, проматывая обрывки жизни и почти не наслаждаясь всеобщим вниманием. В прошлый раз он пылал уверенностью в победе — и победил, но сейчас его сил хватило бы разве что на один небольшой костерок и хорошо намасленный факел. Часть его хотела верить, что Артур действительно успеет вовремя и спасёт друга из лап обведённой вокруг пальца смерти. Но это больше походило на фантастику, чем на возможную правду.

Запряжные лошади остановились посреди просторной площади, обитые большой толпой из эльринов. Артур даже запомнил название знакомого места — Локас Майт. Хотя в первый раз площадь казалась ему чем-то невообразимо прекрасным и волнующим, сейчас она больше походила на мрачную мостовую из страшного сна. Никаких особых изменений он не заметил: мраморный фонтан с драконом, что держит лиру, всё так же отливал серебряным блеском воды, а невысокие домики навевали желание отведать вкуснятину. Быть может, проблема состояла в нависших над городом тучах — очень недружелюбных и подозрительных. А может, всё из-за собранного эшафота, подготовленного для древнего колдуна много недель назад.

Да, всё определённо из-за эшафота.

Артур смотрел на деревянную конструкцию с содроганием. Их действительно заставят наблюдать смерть Далия Мара?!.. Сердце пропустило несколько ударов, и внутри что-то будто бы умерло и возродилось снова. Подобную боль и такой же жар юноша чувствовал, когда впервые заикнулся об отце, заставив маму долго плакать. Он не хотел потерять ни одного своего друга, и сварливый маг не был исключением! Но подошедшая стража, вооружённая копьями и короткими мечами, внушала недоверие собственным силам. Один из экипированных мужчин увёл Далия Мара в сторону эшафота. Артур хотел броситься вперёд, закричать о помиловании и настоять на прощении древнего зла, но теперь, пройдя через определённые трудности и приключения, он понимал, что это не закончится ничем хорошим. В лучшем случае, его проигнорируют. А в худшем, никто даже не вспомнит его имени. Тело прошибли мурашки. Ах, вот бы мир был чуточку проще!.. Вот бы всё работало, как в кино и книгах — вот бы народ прислушался к мнению чужака и хотя бы подумал над его словами!.. О, это было бы просто прекрасно.