Дар Авирвэля

Как только он оборвал речь, чтобы остальные домыслили нужные слова сами, его силуэт стал чуть меньше — он отошёл назад, давая дорогу хмурой, но уже не такой грозной женщине. Она стояла перед публикой, не зная, что сказать, ведь небольшое выступление наёмника смутило многие рассудки. Молчание длилось пару минут, не меньше, а некоторым показалось, что даже больше. Постепенно могильная тишина начала разбавляться шёпотками и серьёзными вопросами, которые долетали до ушей стоящих поодаль детей. Им тоже было интересно, что же случиться дальше, но никто больше не мог дать верного ответа. По лицу Далия Мара было ясно, что он хочет поблагодарить Айву за такую самоотдачу, но делать подобное прямо сейчас равносильно растаптыванию всех трудов мужчины в мелкие осколки. Никто не даст высказаться дважды, и, тем более, не поверит якобы заговорщику. И на эшафоте, и в толпе, и среди небольшого скопления самых важных особ королевства образовалась шуршащая суматоха. На помост вышел небольшой пухлый мужичок, одетый в удобный и пышный наряд, и сказал что-то удивлённой женщине. Они кивнули друг другу, после чего мужичок ушёл, а в глазах вестницы наконец воцарилось понимание дальнейших событий.

— Их Высочайшие Величества королева Одра и король Энт Бельтайны готовы признать слова наёмника Айвы Йона, если сам Далий Мар попросит у народов Эваса искреннее прощение и поцелует руки всех присутствующих Бельтайнов!

Что бы не говорил великий колдун, будучи уставшим от дороги и жаждущим прожить хотя бы один день без лишней суеты, но в час необходимости он всё равно поступал так, как велела редкая удача. Артур вспомнил, как старик почти божился на слово «никогда», и очень переживал, что оно прозвучит снова. Но и сам Далий Мар, видимо, так сильно устал от неприятных обстоятельств, неудач и кошмарного к себе отношения, что промурлыкал ехидно, но не злобно:

— С радостью.

В тот момент с плеч свалилась не гора — нет, с них свалился тяжелейший небосвод! Свободный вздох Артура слышали, по крайней мере, в трёх передних и трёх задних рядах, а его глаза залились светом, сравнимым со светом самой Инглии! Широкая улыбка чуть не сдавила скулы, но оно того стоило. На душе стало приятно и тепло, и больше ничто не могло испортить этот день! А наблюдать за тем, как старый маг клянётся быть лучшей версией себя, было до изумления и ослепления приятно!.. Его речь не блистала особенными петляниями и изворотами, но всё равно удостоилась быть занесённой в анналы истории:

— Конечно, я творил много… вещей. Ужасных, кошмарных, омерзительных и подлых. Почти не осталось эвассари, которые помнят, какие добрые дела я сотворил с Эвасом. Но! Отныне всё будет иначе. Это не просто заверение «какого-то» эльрина, корыстного и змеиного, а обещание от опытного и мудрого мага, которому не нашлось равных в этом мире! И пусть тот, кто не согласен… — он остановился, вспомнив суть своей речи, и продолжил с иного угла. — Я знаю, что вы не доверяете мне. Поэтому, чтобы доказать всю серьёзность своих намерений, я вынужден поцеловать руки Бельтайнов. Надеюсь, что это хоть немного скрасит их вековое горе.

Целование рук королей было обычной практикой, заданной вместе с этой церемонией многие годы назад. Однако даже дети прекрасно понимали: для древнего зла, давно разрывающего мир на части, такое поползновение было чем-то поистине серьёзным. Он показал какой-то странный жест, соединив большой палец и мизинец, и некоторые из толпы сделали тоже, вскинув правые руки над головами. Артур решил, что это какой-то магический знак, и был прав. Но вот, Далий Мар поклонился народу, к которому явно не питал ничего, кроме презрения, и медленно спустился на каменную мостовую. Рядом с лестницей стояла небольшая кучка, в центре которой виднелись три статные и величественные фигуры: светлый король с неприятным взглядом, белокурая королева с ещё более неприятным взглядом и, конечно же, принцесса Викки.