Дар Авирвэля

Но перенесёмся подальше. Довольно далеко от племени Кайхен[12], от Тарлена и прочих героев этой истории. Перенесёмся прямо в замок Скатэр Кайваль[13], где в тот момент проходило очередное предвесеннее заседание, призванное разобраться с уходящим годом и понять, что же будет в новом. Большой каменный зал, скруглённый по краям, заливал свет свечей. Сквозь открытые арочные окна, покрытые замысловатой мозаикой с сюжетами, посвистывал ветер, полощущий гербы союзных стран, что висят с левого бока. В высоких стенах перешёптывались старики и относительно молодые деятели. Тихие разговоры нарушали гробовую тишину многовекового замка — истинного дома королевской семьи Альмандина. Тогда шёл первый год правления Одры Бельтайн, но сотни, если не тысячи проблем, разом свалились на её сильные плечи: высокие налоги (вековечная проблема, даже когда её нет), голодный год, атака на границы, повышение безработицы, долги перед Морганитом и много-много прочего… Но самой серьёзной проблемой было нападение племён на деревни. Ведь нехватка провианта вела к целому ряду опасностей, спасения от которых не сыскать нигде, кроме как в очередных одалживаниях, сокрытиях правды и прочих неприглядных способах решения проблем. И Одра Бельтайн, будучи молодой, но подготовленной и весьма дерзкой королевой, решила разобраться с надоедливыми арринами раз и навсегда. Жалость к покусителям и эгоистам всегда была неведома ей, как неведомо неуважение к драконам. Посему, собрав заседание и быстро разъяснив масштабы своих действий, она выдвинула законопроект, призванный спасти многих эльринов от нападок никому не нужных племён. И старцы, и молодые, и приглашённые — все нашли в этом губительном решении благо. Один лишь король Морганита — Вельмер II Мабон — высказался против настолько кардинального решения. И его мнение приходилось учитывать, несмотря на две сотни противоположных голосов.

— Тогда поступим следующим образом, — заключила Одра Бельтайн, поправив серебряную корону, украшенную каменьями. — Вместо открытого нападения предоставим племенам выбор: или они соглашаются на мирное сосуществование, или мы разрешаем атаковать их при первом же нарушении нового закона. Как вам такая мысль, Ваше Златоносное Величество? — слова королевы пропитало нежелание поступать подобным образом, но возражать самому богатому королю Эваса никто не смел. Особенно, если это касалось чужих жизней.

— Я принимаю это условие. Оно в разы мудрее прошлой дерзости, — король Вельмер II Мабон одобряюще кивнул и обратился к своему семилетнему сыну, сидящему рядом. — Учись, Юлиан. Если будешь настаивать на своём — окружающие всегда согласятся с тобой. По крайней мере, пока ты полноправный Мабон. И хватит играть с волосами — ты же не принцесса.

Собрание закончилось, и вместе с последним его мигом в силу вступил новый закон. Теперь любой воин — простой солдат или даже высокородный рыцарь — мог уничтожить племя, которое решит напасть на деревню. И за это, что самое вдохновляющее, не последует наказания! Так, оповестив города и крупные сёла о столь неоднозначном законе, все похрабрели и начали ждать, когда же очередное племя решит напасть на припасы.

Стоит отметить две вещи. Во-первых, этот закон оказался настолько доделанным, что помилование назначалось за любое устранение арринов, даже если их нападение на деревни не мог подтвердить ни один житель этой самой деревни. Такую лазейку оставила сама королева Одра Бельтайн, ибо ей претила сама мысль о том, что кто-то может ошиваться в лесах и доставлять какие-то неудобства. Но своему коллеге Вельмеру II Мабону она, естественно, ничего не сказала. «Пусть ещё хоть раз попробует перечить мнению Верховной Королевы!» — так подумала королева, искренне ненавидя чужое вмешательство в проблемы её государства. Во-вторых же, об этом законе забыли (не захотели) уведомить самих арринов, что так наивно полагали отделаться парой покалеченных воинов! Как ни в чём не бывало, с приходом первого голода небольшие племена принялись нападать на деревни, грабить их и убегать обратно в глушь лесов Этивэйен[14], прихватывая так много еды и зёрен, что половина, в итоге, оказалась сгнившей и выброшенной обратно. В конце концов, деревенские жители устали настолько, что начали запрашивать по крайней мере дюжину солдат на каждое село! А проезжающие мимо рыцари резко стали благословением, которое тут же использовалось по назначению.