Декабристы

Покоен он: но так в покоеБайкал пред бурей мрачным днем.Как в час глухой и мрачной ночи,Когда за тучей месяц спит,Могильный огонек горит —Так незнакомца блещут очи.Всегда дичится и молчит,Один, как отчужденный бродит.Ни с кем знакомство не заводит,На всех сурово он глядит.

А между тем:

При строгой важности лица,Слова, высоких мыслей полны,Из уст седого пришлецаВ избытке чувств текли, как волны.

Он весь – огонь и стремление под мертвой и льдистой оболочкой. «Я – Войнаровский», – говорит он своему нежданному собеседнику:

Ты видишь – дик я и угрюм,

Брожу, как остов, очи впали,И на челе бразды печали,Как отпечаток тяжких дум,Страдальцу вид суровый дали.Между лесов и грозных скал,Как вечный узник безотраден,Я одряхлел, я одичал,И, как климат сибирский, сталВ своей душе жесток и хладен.Ничто меня не веселит,Любовь и дружество мне чужды,Печаль свинцом в душе лежит,Ни до чего нет сердцу нужды.Бегу, как недруг, от людей;Я не могу снести их вида:Их жалость о судьбе моей —Мне нестерпимая обида.

Кто брошен в дальные снегаЗа дело чести и отчизны,Тому сноснее укоризны,Чем сожаление врага…Но знал и я когда-то радостьИ от души людей любил,И полной чашею испилЛюбви и тихой дружбы сладость.Среди родной моей земли,На лоне счастья и свободы,Мои младенческие годыРучьем игривым протекли;Как легкий сон, как привиденье,За ними радость на мгновенье,А вместе с нею суеты,Война, любовь, печаль, волненьеИ пылкой юности мечты…

Эти пылкие мечты юности пришлось Войнаровскому в Сибири не только вспомнить, но как бы пережить вновь, когда нежданно к нему в заточение вернулась его жена, чтобы делить с ним всю тягость изгнания – правда, ненадолго, так как смерть поджидала ее в этом сумрачном крае. Этот вводный, с историей несогласный, эпизод в поэме, хоть и донельзя романтичен, сентиментален и условен, но бесспорно трогателен и также полон пророчеств. Кто не вспомнит жен декабристов, читая эти строфы:

Раз у якутской юрты яСтоял под сосной одинокой;Буран шумел вокруг меня,И свирепел мороз жестокий.Передо мной скалы и лесГрядой тянулися безбрежной;Вдали, как море, с степью снежнойСливался темный свод небес.От юрты вдаль тальник кудрявыйПод снегом стлался между гор.Вбоку был виден черный борИ берег Лены величавой.Вдруг вижу: женщина идет,Дохой убогою прикрыта,И связку дров едва несет,Работой и тоской убита.

Я к ней… и что же?.. узнаюВ несчастной сей, в мороз и вьюгу,Казачку юную мою,Мою прекрасную подругу!..Узнав об участи моей,Она из родины своейПошла искать меня в изгнанье.О странник! Тяжко было ейНе разделять со мной страданье!Встречала много на путиОна страдальцев знаменитых,Но не могла меня найти:Увы, я здесь в числе забытых.Закон велит молчать, кто я;Начальник сам того не знает.О том и спрашивать меняНикто в Якутске не дерзает.