Дело Чести, или Семь дней из жизни принца

И в его голосе прозвучал какой-то надлом.

– Думаете, с её родителями могут быть проблемы? – предположил я. – Полагаю, если в качестве свата выступит принц, то и они согласятся. А дальше уж справляйтесь с родственниками этой милой девушки самостоятельно.

– Да она, как бы вроде, и не девушка уже… – продолжал ломаться Руден, будто ею был.

– Не привередничайте. Во всяком случае, вам не грозит неприятный сюрприз в первую брачную ночь, – утешил я его. – Тем более, вы так хорошо… спелись вдвоём… Ведь вы же провернули эту историю с подброшенной Чашей вместе? Она забрала, а вы подбросили. И за сколько благородная мона согласилась предать свою подругу и подставить её жениха?

– Как можно, эрус! – возмутился Руден. – Не клевещите на девушку. Разве благородная мона может предать подругу за деньги? Нет! Она сделала это исключительно из любви к искусству.

За окном, высказав ещё несколько резких слов Лукасу, Недотрога развернула лошадь и пришпорила её, пуская в галоп. Знай наших! Надеюсь, она ненадолго.

– Тем более, – заметил я. – Будете на пару заниматься любовью… к искусству. Тем более что, как я слышал, любовь к искусству нынче в цене.

– И какова цена? – У Рудди словно ушки на макушке выросли.

– Договорная.

– А вы уверены, эрус, что мы не будем заниматься любовью к искусству во вред Ваноре? – полюбопытствовал он.

– Никогда ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов, – поделился я. – Но чем дальше вы от моей любимой родины, тем меньше у вас шансы нанести ей реальный вред. Ну и, разумеется, мои люди будут за вами присматривать. Хотя наша ненормальная Недотрога, как ни странно, полагает, что вам можно доверять.

На лице Красавчика Рудди мелькнула удивительно мягкая улыбка:

– Кейлинэ – удивительная девушка, – и продолжил в ответ на мой молчаливый вопрос: – В смысле, может удивить… И она – нормальная. Просто удивительно, как принцесса смогла вырасти настолько нормальным человеком…

В голосе этой крысы читалась искренняя теплота. Теперь осталось только сбегать и помочиться на Недотрогу… Почему-то такой восторг с его стороны к Кейли не вызвал во мне умиления.

– Рудди, откуда столько блеска в очах? Вам это не идет. Вы же у нас апологет цинизма.

– Цинизм не исключает уважение, эрус. Смею вас заверить. И в продолжение нашего разговора: вы умеете делать предложения, от которых невозможно отказаться. Я согласен.

Я кивнул головой, и Рудди покинул гостиную.

Итак, первая встреча закончилась успешно. Впереди меня ждали вещи менее приятные и даже пугающие. Например, разговор с Недотрогой о наших матримониальных планах. Точнее, пока планы были мои. Но я надеялся, что они станут общими. А если у неё на этот счёт другое мнение? Посему разговор я решил отложить в самый дальний ящик сегодняшнего дня.

До него в моём списке дел стояли: объявление результатов расследования для Недотороги и Нидарии и ещё более неприятное объявление Тагарду Карэдасу.

За неимением принцессы (неимение принцессы вообще стало для меня больной темой) я направился на поиски своего поданного. В гостевом крыле я его не нашел, зато обнаружил Грэйди, на всех скоростях сгребающего личные вещи.

– Я женюсь, – коротко сообщил мне Грэйди.

Вот это я понимаю – дисциплина исполнения!

Приняв моё молчание за вопрос, приятель продолжил:

– На Ливинии.

– И как тебе это удалось? – Мне и впрямь было любопытно, как он сумел уломать Жабу. Особенно, в отсутствие монира Тойза.

– Просто сказал Нидарии, что Ливиния ждёт от меня ребенка и ноги её в этом доме больше не будет.

Простота и изящество решений – визитная карточка Грэйди Ровиньера. Видимо, он ждал от меня какой-то другой реакции, потому что через несколько секунд в сердцах выдал:

– Вот почему все вокруг в курсе, а я как отец узнаю в последнюю очередь?!

– Да ладно, я узнал об этом от Кейли, совершено случайно и не раньше, чем ты. ‐ Согласитесь, что в такой формулировке фраза "я подслушал ваш разговор с Недотрогой" звучит несколько благороднее? – Что на это сказала Ливи?

– А кто её спрашивал? Я просто велел ей собрать самые необходимые вещи. И сказал, что про её партизанские выходки мы поговорим дома.

"Мы" и "дома" прозвучали у него настолько естественно, что становилось понятно: это "мы" действительно существует. А «дом» непременно будет.

– Кстати, хочешь посмеяться? – бросил он через плечо. – Равелисса выходит замуж. Не знаю, какой факт невероятней: то, что Лисса вообще выходит замуж, или то, что её жених – Красавчик Рудди.

Быстро он, однако, собрался с духом.

И опять я сделал что-то не то (или чего-то не сделал), потому что Грэйди внимательно на меня посмотрел и огорченно пробормотал:

– Есть хоть что-то, чего ты не знаешь?

Есть, разумеется. Я не знаю, как на моё предложение руки отреагирует Недотрога. Но не буду же я признаваться в этом астанинцу? Потому лишь молча улыбнулся.

Принцесса была легка на помине. Из дверей послышался её голос. Выглянув из покоев – бывших покоев, исправился про себя, – Грэйди, я обнаружил в коридоре Недотрогу и Лукаса.