Дело Чести, или Семь дней из жизни принца

– …Мне очень жаль, – закончила она какую-то мысль без тени сожаления на лице и обратилась ко мне: – Эрус Веранир, когда же нам, наконец, посчастливится узнать официальные результаты расследования?

– Вообще-то я вас для этого и искал, – признался я.

– В покоях у Грэйди? Какие-то у вас странные представления о местах, где может находиться незамужняя принцесса, – фыркнула она в ответ, развернулась и направилась вниз по лестнице.

Недотрога не в духе. Как же некстати…

Последовав за ней, я выяснил, что принцесса направлялась в кабинет Нидарии. Она устроилась на гостевом кресле, и для меня остались лишь стоячие места.

– По результатам расследования было установлено, что Чаша Геймора была похищена подданным Ваноры Тагардом Карэдасом, имеющим зависимость от опиума, под воздействием наркотика. Клятва Чести не подтверждена, – отрапортовал я.

Какой смысл знакомить широкую публику с реальным положением дел? Да, Чашу взяли Лисса и Рудди. Да, они её подбросили, и неважно, кто из них и в какой момент это сделал. Неважно, кто из них намекнул Нидарии, где искать пропажу. Да, Тагард Чашу не воровал. Но разве от этого у него прибавилось чести

?

На лице моны Тойз не отразилось ожидаемое торжество. Сомневаюсь, что она вообще хоть что-то услышала. Выражение её лица описывалось словами "глубокая скорбь". Возможно, она всё же по-своему любит свою дочь и теперь переживает горечь утраты. А может, ей теперь просто будет некого третировать, и она ищет новую жертву. Или в её сознании никак не может уложиться вся глубина грехопадения дочери и соседа… Не знаю, я не силён в психологии земноводных.

Недотрога посмотрела на меня долгим взглядом, из которого понял, что, первое: она мне нисколечко не поверила; второе: она обиделась.

А на что она обижается, собственно? Я же не обязан перед ней отчитываться.

Хотя, стоп.

Как раз обязан.

Я же пообещал, что все встречи, которые будут касаться этого дела, я буду проводить в её присутствии.

Молодец! Умница! Отличную почву для предстоящего предложения подготовил! В ней-то меня и закопают…

Хотя формально я не соврал: не я же организовывал встречу Рудди и Лукаса, верно?

Тем временем Кейли произнесла ритуальную фразу:

– Я, Кейлинэ, принцесса Астани, подтверждаю, что интересы моих подданных не ущемлены. Результаты расследования приняты. Дело Чести закрыто, – после чего она заглянула под кресло с одной стороны, с другой, оглядела комнату с выражением "где-то тут я это буквально только что видела" и продолжила нарочито-удивленным тоном: – Только где же тут честь?

М-да… Как-то с честью в этом деле действительно не сложилось. У всех. Практически. Кроме разве что Недотроги?

Она поднялась и поплыла к выходу. Выражению лица "аудиенция окончена" в её исполнении позавидовал бы даже мой братец. Лукас прав, из неё получилась бы отличная королева.

Только ей это не грозит.

Поскольку меня престол не привлекает. Пусть на это счет братец развлекается.

У самой двери Кейли оглянулась:

– Когда вы планируете обрадовать новостью Тагарда?

Объяснять, что Карэдаса я и искал, когда обнаружил её, а потом оправдываться на предмет того, почему я это делал в покоях Грэйди, не хотелось категорически. Посему я просто сказал:

– В ближайшее время.

Итак, теперь мне предстояло озвучить приговор обвиняемому. Вряд ли тот будет в восторге, и на этот случай я прихватил с собой оружие и пару веревок.

Однако подсудимый как сквозь землю провалился. Все лошади стояли в конюшне, значить он не сбежал. Но и в доме его не было. Я стал расспрашивать слуг, пока один не сказал, что видел, как Тагард направлялся на прогулку. И я тоже туда направился.

Возле крыльца стоял крытый экипаж, из которого выглядывала Ливиния. Судя по довольному виду, предстоящие домашние разборки её не пугали.

Я осмотрел весь парк и уже практически отчаялся, когда в одном из самых отдаленных уголков услышал чьи-то вопли и дружный мужской хохот. Подойдя поближе, я обнаружил неожиданную картину: раздетый до подштанников и изрядно посиневший от холода Карэдас пытался прорваться сквозь пятерку вооруженных саблями флаорцев к своей одежде, сваленной в кучу на земле. На синюшной коже выделялись многочисленные тонкие, слабо кровоточащие (видимо, по причине крайнего замерзания), порезы. Со стороны за сим развлечением наблюдал трепетно любимый мною Лукас.

– И что это тут у нас происходит? – поинтересовался я.

Нам, принцам, нельзя сразу в морду бить. Сначала нужно поговорить. Дипломатия-с.

– Веранир, ты ступал бы своей дорогой, – вполне дружелюбно улыбаясь, ответил флаорец. – Для тебя этот тип всё равно уже интереса не представляет. А нам хоть дозу отработает.

Не знаю, что именно предполагала отработка, но удовольствия Тагарду она не сулила.

– Уж позвольте я сам решу, представляет он для меня интерес или нет, – вежливо возразил я, вставая между обмороженным и гостями из солнечной Флаоры.