Дело наследника цесаревича

– Она понравилась, – решительно сказала госпожа Омати. – Морико не может не понравиться. Она умная, живая, в ней горит огонь настоящей женщины. Вам, может быть, странно, что она до сих пор не побывала замужем… Но это не из-за возраста. Морико слишком разборчива, она не пойдет замуж за первого встречного. Ей нужен выдающийся человек, такой, как вы.

– Да почему же я – выдающийся человек, – усмехнулся Нестор Васильевич, – как вы это поняли?

– По ушам, – отвечала Омати-сан.

Загорский удивился: что значит – по ушам? Госпожа Омати объяснила ему, что в их семье на протяжении многих поколений гадали по ушам. По ушам можно было определить врожденные способности человека, склонность к болезням и, разумеется, его судьбу.

– Ах, вот как, – улыбнулся Нестор Васильевич, – и что же говорят вам мои уши?

Оказалось, уши Загорского больше скрывали, чем говорили, это были очень необычные уши. Согласно им, например, следовало, что их хозяин будет умирать и воскресать, что будущее его будет великим, но не слишком блестящим. А еще уши его говорили, что он пришел, чтобы спасти мир.

– От чего спасти? – спросил Загорский без улыбки.

Госпожа Омати отвечала, что этого никто точно не знает. Может быть, это знают боги синто, может быть, всемилостивый Будда, может, их русский Иесу Кирисуто[15]. Кто-то должен знать, но тот, кто должен, никогда не скажет. Придется догадываться самому. В конце концов, мир всегда есть от чего спасать: от войны, от ненависти, от людской злобы.

– Ну, вот видите, сколько у меня дел впереди, – заметил Загорский. – Когда мне думать о женитьбе?

Но Омати-сан не отступала. Морико – очень хорошая девушка. Если она понравится господину Токуяме, хозяйка готова дать ему хорошую скидку: вместо сорока иен в месяц – платить придется всего двадцать. Вместе с двадцатью иенами за кров и стол выйдет всего сорок. Это хорошая скидка, от такой нельзя отказываться.

Нестор Васильевич отвечал, что у них принято жениться по любви. Омати-сан засмеялась.

– По любви? Зайдите в любой из этих домов, спросите любого вашего офицера – по какой любви он женился сейчас? У многих дома есть жена, дети. Когда кончится его служба, он уплывет на родину и никогда не вспомнит о своей японской жене. Где тут любовь, что такое вообще любовь, если за нее берут и дают деньги?

Некоторое время они шли молча.

– Вы очень умная женщина, Омати-сан, – сказал наконец Загорский.

Хозяйка кивнула: да, она умная женщина, вот только счастья это ей не принесло. И она очень бы хотела, чтобы хотя бы Морико была счастлива. А счастье женщины состоит в том, чтобы быть с мужчиной, который ей нравится.

Нестор Васильевич отвечал на это с легким раздражением, что даже если он полюбит Морико, а та полюбит его, все равно он не сможет увезти ее к себе на родину.

– Это не важно, – с какой-то грустью сказала госпожа Омати, – а, впрочем, оставим этот разговор, вы себе не принадлежите. Вами управляет какой-то огромный и непреклонный закон…

Они вернулись в чайный дом уже ночью. Морико разожгла очаг-ирори, древесный уголь тлеет в нем, давая легкое тепло. Девушка заварила жасминовый чай, они все четверо сидели на циновках за низеньким японским столиком и смотрели на огонь.

– А я думал, что женские имена на «ко» бывают только у потомственной аристократии, – сказал Загорский, взглянув на Морико.

Та только улыбнулась застенчиво и опустила взгляд. За нее ответила Омати-сан.

– Так было раньше, – сказала она. – После реставрации Мэйдзи все изменилось. Теперь кто хочет может зваться дворянскими именами.

Харуки согласился с ней: все перемешалось и пошло кувырком. Раньше каждый знал, как обращаться к людям разных сословий. Теперь же не поймешь, кто князь, а кто простой человек. Чтобы не ошибиться, люди вместо разных вежливых местоимений говорят: «ваш дом». Вроде бы ничего такого, но звучит все равно странно. А сколько новых слов появилось! Если не знаешь иностранных языков, никогда не разберешь, что они значат. Вот, например, «мисин» – это что?

Загорский сказал, что ответить не может, потому что не знает японского.

– А японский не нужен, – отвечал Харуки, – нужен ангрийский. Мисин – это машина, по-ангрийски «мэшин».

Оказалось, что гурасу – это стакан, от английского «гласс», стекло, пиво – биру, лампа – рампу. И действительно, понять такие слова, не зная английского, нелегко. А их с каждым днем становилось все больше и больше.