Дело об отсроченном убийстве. Дело о женщине за забором. Алый поцелуй

— Обойдемся без него.

— Это как посмотреть, — сказал Мейсон.

Голкомб прошел и сел у края стола.

— Действовать как адвокат, скрываться за этой вашей конфиденциальностью и всякими там не подлежащими оглашению сведениями — это одно. Но зайти так далеко, чтобы стать соучастником преступления, — совсем другое, — со значением произнес сержант.

— Ну, давайте. Высказывайтесь. Спустите пары, — несколько раздраженно бросил Мейсон.

Тут вмешался Рансайфер.

— Сержант, может быть, перед тем, как предъявлять мистеру Мейсону серьезные обвинения, я задам ему несколько вопросов? В конце концов, мистер Мейсон адвокат и…

— Черт возьми! — возмущенно воскликнул сержант Голкомб, но, подумав, махнул рукой и сказал: — Давайте. — Потом отошел к окну и встал, повернувшись спиной к Рансайферу и Мейсону.

— Я думаю, вам известно, что Пенн Уэнтворт был найден на своей яхте мертвым? — спросил Рансайфер.

Мейсон кивнул.

— Он застрелен. Обстоятельства заставляют подозревать девушку по имени Мэй Фарр и некоего Хэролда Андерса. Девушка, совершенно очевидно, была ночью на месте преступления. Андерс признался, что, когда произошло убийство, он находился недалеко от яхты. Из его слов следует, что это, вероятно, непреднамеренное, но, несомненно, убийство, с чем должен разобраться суд. По словам Андерса, после того, как Мэй Фарр рассказала вам об убийстве, вы отправили ее в гостиницу и велели ждать там вашего звонка. Но Андерс передумал и решил обратиться к знакомому адвокату, своему давнишнему другу, который имеет юридическую консультацию в том городке, где живет Андерс. Он отправился в аэропорт, купил билет и улетел на север. Он изложил все факты своему адвокату, и тот посоветовал ему незамедлительно обратиться в полицию и чистосердечно во всем признаться. Этот адвокат считает…

— О черт! — не выдержал сержант, отворачиваясь от окна. — Ну что вы тянете резину? Тот адвокат сказал, что этот Мейсон дал ему самый плохой совет, какой только может дать адвокат.

— Прекрасно, — отозвался Мейсон.

Сержант Голкомб продолжал:

— Я всегда говорил, вам, Мейсон, что когда-нибудь вы с треском провалитесь. Считайте, этот день пришел.

— Прекрасно, но давайте прекратим эту школьную перебранку и перейдем к делу, — предложил Мейсон. — Я знаю, Голкомб, вы хороший детектив. И скоро станете капитаном. Вы давно предрекали мой провал. Адвокат Андерса говорит, что я дал ему неподходящий совет. Ну и что из того? Меня это не волнует. Андерс последовал его совету и получил то, что имеет. И только потому, что его адвокат дал именно тот совет, который вас устраивает, вы считаете, что он прав, а я нет. Но от меня-то вы чего хотите?

— Пистолет, — сказал сержант Голкомб.

— Какой пистолет?

— Из которого был убит Пенн Уэнтворт.

— У меня его нет.

— Это вы так говорите.

Лицо Мейсона потемнело. Он прищурился.

— Да, именно так я и говорю, — холодно сказал он, давая понять, что разговор окончен.

— О’кей, — произнес сержант. — Мы хотели дать вам шанс. Не хотите по-хорошему — пусть будет по-плохому.

— Я жду, — сказал Мейсон. — Начинайте.

— Минуточку, — многозначительно сказал Голкомб. — Побудьте здесь, Рансайфер.

Он вышел в приемную, взял небольшую сумку и вернулся в кабинет.

Мейсон спокойно наблюдал, как он открыл сумку, запустил туда руку и помедлил, как будто готовя сцену для драматического действия.

— Ну, — поторопил его Мейсон, — вытаскивайте своего кролика.

Сержант извлек пару ботинок.

— Взгляните на них, — сказал он. — Это ваши ботинки? И помните, все, что вы скажете, может быть использовано против вас.

Мейсон взглянул на грязные ботинки, взял один и, внимательно изучив его, спросил:

— Где вы их взяли?

— Не думайте, что вам удастся выкрутиться. Я забрал их, имея официальный ордер на обыск, — ответил Голкомб.

— Кто, черт возьми, дал ордер на обыск моей квартиры?

— Судья, — ответил Голкомб. — Но я не слышал ответа на вопрос, Мейсон. Так это ваши ботинки?

— Конечно мои. Вы же нашли их в моей квартире, не так ли?

— Вы спросили, я вам ответил. Советую не комментировать. Могут быть неприятности.

— Не пытайтесь меня запугать, сержант, ничего не выйдет.

— Когда я доставлю вас в полицию и предъявлю вам обвинение в соучастии, вы запоете по-другому, — угрожающе произнес сержант.

— Но не под вашу музыку, — отпарировал Мейсон.

Тут вмешался Рансайфер.

— Давайте не будем терять самообладания, Мейсон, — миролюбиво сказал он. — Вы должны по меньшей мере понять, что именно вам инкриминируется. Кроме того, вам следует уяснить, что в ту минуту, когда мы предпримем хоть какие-то действия, газеты поднимут весьма нелицеприятную шумиху вокруг вашего имени.

— Так почему бы вам не начать? — спросил Мейсон.

Рансайфер многозначительно посмотрел на Голкомба.

— Сержант, с вашего позволения, я задам несколько вопросов.

Сержант Голкомб презрительно передернул плечами и опять отвернулся к окну.