Децимация

– Спасибо, – еще раз поблагодарил его Тимофей. – До встречи… если встретимся. Ну, прощай война!

– А може, останешься?

– Ни.

– Ну, тоды прощевай. А зустричатися с тобой, как мы могли зустринуться несколько дней назад, не хочу.

Они крепко пожали друг другу руки, и Тимофей пошел по улице вдоль железной дороги, намереваясь, когда кончатся пристанционные постройки и стоящие в тупиках составы, выйти на нее совсем и идти дальше от Киева в родную Липовую Долину.

Панас снова поднялся вверх по Бибиковскому бульвару.

«Что ль и мне все бросить – и блакитно-жовтых, и червоных – и уйти домой? – думал он, но потом спохватился: – А што я там буду делать? На Угорщину не попаду. Где искать жену и диток? Да и заарестуют австрияки и свои же, как дезертира».

И снова заныло в груди. Он вытащил из кармана заветную фляжку, хлебнул глоток, потом еще и еще. Боль в груди отпустила. Патрули на солдат в форме сичевиков внимания не обращали. Не задерживаясь больше нигде, он побрел в опостылевшую ему за три с лишним года казарму.

3

2

На Софиевской площади царило возбуждение. Сюда подвозились пушки. Русский офицер, командовавший артиллеристами, зашел в подъезд ближайшего дома и спросил швейцара:

– Это Софиевская площадь?

Получив утвердительный ответ и кивнув в знак благодарности швейцару, он вышел и громко объявил:

– Прибыли к месту развертывания. Готовь батареи к бою.

Никто из русских офицеров толком Киева не знал, не говоря уже о том, кому они служили. Солдаты с неохотой стали разворачивать жерла пушек в сторону Днепра и Дарницы. Офицер пошел в расположенную рядом пожарную часть Старо-Киевского участка, и вскоре Софиевская площадь залилась, как в довоенное время, электрическим светом. При свете фонарей солдаты заработали уверенней, а офицер объяснял любопытствующим гражданским лицам, что солдаты молодые, еще слабо обучены, и поэтому при свете им развертывать батарею сподручнее. На предположения обывателей, что красные откроют ответный огонь, к тому же купола Софии с часовней и пожарная каланча – удобная цель большевиков, офицер безразлично ответил:

– А какая вам и нам разница, от чьих снарядов погибать. То ли от большевистских, то ли от украинских… – и безнадежно махнул рукой.

Этот русский офицер, как и многие другие офицеры, находился в затруднительном финансовом положении и принял предложение рады о службе в рядах ее войск на условиях не походной, а боевой оплаты. И сейчас ему надо провести артиллерийский бой с противником, и таким образом отработать аванс и заработать на будущее. Софиевская площадь – самое высокое место в Киеве, рядом с Днепром, – лучшей позиции для стрельбы по противнику не найдешь.

Приготовления были закончены, и офицер прокричал пушечной прислуге необходимые цифры, чтобы та установила их на приборах. Любопытных киевлян, стоящих недалеко от орудий, офицер попросил удалиться, так как сейчас «начнется артиллерийская дуэль», а это небезопасно для зрителей. Некоторые из обывателей поспешили скрыться, но большинство из них, сидевшие последние две недели в подвалах во время восстания, и не испытавшие артиллерийского огня, а только пулеметный, хотели посмотреть, что же это за «дуэль» и как она будет проходить. Русский офицер насильно никого с позиций не выгонял. Пушки располагались всего в пятнадцати-двадцати метрах от жилых домов, и первый же залп привел к тому, что вылетели почти все стекла окон фасада дома, обращенные к батарее. Жильцы стали выбегать из квартир и снова, как и два дня назад, прятаться в подвалы домов. Любопытствующие, немного оглохнув от залпового огня, подсмеивались над жильцами дома.

Площадь представляла прекрасную мишень для красных. Освещенная электричеством, она была видна на десяток верст. Ответ не заставил себя долго ждать. Сначала разорвались трехдюймовые снаряды для пристрелки, а потом шестидюймовые снаряды стали веером ложиться на площадь. Любопытствующие стали испуганно разбегаться, но многие не успевали добежать до подвалов или просто до домов. Офицер был спокоен, и только один раз попытался удержать разбегавшуюся в разные стороны батарейную прислугу, но она его не слышала и не видела, – впервые попавшая под артиллерийский обстрел, она обгоняла в беге зевак. Офицер долго их не удерживал, подождал, когда площадь, – главное здание Софии, колокольню и другие постройки, – накрыл залп красных шестидюймовок и, увидев, что личного состава батареи нет, пошел ровным шагом в пожарную часть и спросил лежащего на полу дежурного:

– Где Святошино?

– Там, – неопределенно махнул рукой дежурный. – Но там, говорят, красные.

– Мне все равно, где пропадать, – снова, как и ранее, ответил офицер и пошел в указанную сторону.