Децимация

– Это не совсем так. Украина не едина. В Левобережной ее части национализма не наблюдалось. Два дружественных по языку и обычаям народа не мешали жить друг другу. Они сливались в один народ и от этого становились только лучше и красивее. В Галиции же наоборот. Они многие века жили в других условиях – среди чужих по языку, верованию и обычаям народов: поляков, венгров, австрийцев и других. У них оказались законсервированными во времени язык, обычаи, традиции, которые они, за неимением культурной отдушины, стали считать эталоном человечества. В головы интеллигенции вошла бредовая идея – навязать свою отстало-законсервированную культуру близким им по культуре народам. Что они и пытаются сейчас сделать на российской части Украины, а в перспективе – и в более широких границах. У них выработалось двойное сознание – подчиняться сильному и унижать слабого. Сильные – это хозяева, которые их унижают, слабые – малочисленные народы. Вы думаете, еврейские погромы случайность? Нет. Меня считают антисемитом. Но, когда судили Бейлиса, я выступил в его защиту, за что евреи пообещали молиться за меня в определенный день по всему миру, чтобы я жил долго. Дай Бог, чтобы это сбылось. Еврейские погромы сопровождают всю украинскую историю. Почему Богдан Хмельницкий проиграл войну с Польшей? Да потому, что все Правобережье было охвачено еврейскими погромами! А они в то время были, в основном, ремесленниками. Хмельницкий лишил себя экономической базы. Остался без оружия и снаряжения. И сейчас нынешнее руководство внушает гайдамакам, что эти погромы имеют под собой историческую основу. У них в лексиконе нет слова «еврей», а только «жид». Это пренебрежение галицийцев к более слабому народу. Еврейские погромы – удел слабой нации. Нынешний погром на Подоле по жестокости и размаху превзошел все предшествующие в мире, и кто их провел? Галицийцы. На Левобережье местное население мирно уживается с ними. Но самое страшное, что Европа, в частности Австро-Венгрия, выпустила галицийского джина из бутылки, дав ему возможность завоевания территории, которую сейчас называют Украиной. Пока у них этого не получится. Большевики и другие российские силы им этого сделать не дадут. Но джин все же должен когда-то выскочить из бутылки, и спустя какое-то время Галиция повторит попытку завоевания остальной Украины и огаличивания всего завоеванного населения.

Росс кивнул головой:

– Сложный вопрос. Я, в некотором смысле, согласен с вами. Есть целые страны, которые, чтобы укрепиться в национальном отношении, изгнали евреев, а теперь мучаются от этого не только духовно, но и экономически. Я сейчас много читаю о том, что украинцы были рабами своих правительств. А раб всегда хочет свободы.

– Раб-бунтарь действительно хочет свободы, но их единицы, и они всегда погибают. У галицийских идеологов независимости психика вывернута наизнанку. Они не думают освободить свой народ из-под ига Австрии, но мечтают освободить от рабства российских украинцев. Галицийский раб желает не свободы – он хочет иметь собственных рабов. На западе – он понимает – их не получить, остается только восток. Вот здесь он желает получить рабов и полностью жить за их счет. Такая жизнь – их многовековое желание. Вот и сейчас – чтобы реализовать свою чудовищную идею, они пригласили для этого вас…

Но, увидев, что эти слова пришлись Россу не по нутру, Шульгин замолчал.

– Продолжайте, – переборов неприязнь к собеседнику, сказал Росс. – Я же журналист, и не всегда приходится слушать приятное. Хотя, хочу заметить, для вступления сюда у нас есть юридические основания.

Теперь разозлился Шульгин:

– Вы эти юридические права создали себе искусственно! Сначала признали самостоятельное государство и правительство, от которого отвернулся народ. Потом с ним, а точнее – с самими собой, – подписали договор и послали войска, как в свою вотчину. Большевики совершили самую громадную ошибку для своей будущности – в Бресте признали права украинской делегации. Этим признанием они согласились с границами Украины, территорией, которая ей никогда не принадлежала. Через какое-то время им трагически аукнется эта ошибка. В переломные моменты истории снова выползет наружу национализм, и с ним большевики уже не смогут справиться. Если Украина останется отдельным государством, то в Европе появится никогда не заживающий гнойник. Он будет смердить, прежде всего, России. А Европа в своей ненависти к России будет этот гнойник еще больше расширять и наполнять болезнетворными бациллами. До тех пор, пока не поймет, что этот гнойник опасен и для нее. Тогда она просто поделит Украину на части. Приграничные районы отдаст ближайшим соседям, а из маленькой части создадут этническое государство истинных украинцев, например, Галиция. К этому решению когда-то придут Европа и мир. А теперь я скажу вам самое неприятное… – он посмотрел на Росса, и тот в знак согласия кивнул головой. – Брестский договор заключили правительства, страны которых обречены на поражение.

У Росса лицо стало каменным, и он четко произнес: