Децимация

Приглашенные на встречу с Николаем Харито начали приходить задолго до назначенного часа. Аркадий с интересом рассматривал присутствующих. Встреча устраивалась известными промышленниками Юга России, приглашалась творческая интеллигенция Харькова. Поэтому бросалось в глаза разностилье костюмов и причесок. Торговые и промышленные люди были, в основном, одеты в строгие черные смокинги при галстуках. Люди искусства отличались более свободным нравом, и определенной тенденции в одежде найти было сложно. Антон Гаврилович Гардинский оделся в новый чесучовый костюм с бабочкой – символом принадлежности к искусству людей, призванных обслуживать культурные и иные запросы людей высшего слоя. Лакеи заканчивали накрывать столики. Несмотря на то, что в городе было сложно с продовольствием, на столах была изысканная закуска: от осетриной икры и тушеных фазанов, до апельсинов и фиников. Столы были сдвинуты в два ряда, а в середине, в дальней стороне от эстрады, располагался стол, за который должен сесть известный гость и организаторы вечера. Он был расположен так, что его могли видеть все. Пока же все сидели на диванах у стен, разбившись на группки, и беседовали. Тема разговоров, несмотря на различие групп во взглядах, была одной – все вращалось вокруг положения в России. Председатель правления промышленников Юга России фон Дитмар говорил:

– То, что происходит сейчас с Россией – закономерный естественный процесс. Рано или поздно должен был вспыхнуть бунт. Посмотрите, господа, где вы на западе увидите сейчас абсолютную монархию? Нигде, кроме Азии. Можно было бы мирно реформировать Россию. Столыпин – вечная ему память – был действительно человек со стратегическими взглядами, – мог бы это сделать, но не успел. А его реформа спасла бы царизм, перевела бы его в русло конституционности. А потом никто этим не занимался, и большевики заполнили это пустое пространство.

Торговец Рындин, почесывая кудлатую бороду, произнес:

– Сейчас непонятно – что это за власть. Чего она хочет от России? Сейчас бы только работать, война заканчивается. Ан нет, зачем-то вяжут нас по рукам и ногам. Везде запрет. Сами ж большевики многого не сделают! Просто, нет у них таких людей. Неправильно они себя ведут. Царя убрали, землю отдали, войну проиграли. Что еще? – сокрушенно закончил Рындин.

– Да, большевики могут развалить Россию, – продолжил его мысль банкир Громов. – Но вы посмотрите – Центральная рада хочет отделить Украину. Воспользовалась смутным временем. А большевики молчат – у них есть программа по национальностям. А это плохо. В России, внутри, не следует городить границ. Вся она единый организм. А по-отдельности толку не будет. У меня банки по всей стране. Вот закончится война, возобновлю их работу и в Европе. Там понятно – границы, а у нас внутри не должно их быть.

Говорили другие, и была общей мысль, что с разрухой надо заканчивать. Если этого не смогут большевики, то надо браться за дело самим. Фон Дитмар, как старший по положению, как бы подытожил мнения своих собеседников.

– Сейчас надо воздействовать на большевистское правительство чем только можем. Но политическое давление толку не даст. Этого они не поймут. Надо воздействовать экономически. Предприятия и так уже стоят. Можно временно остановить их совсем. Конечно, это жестоко. Но вспомните, господа, два года назад мы готовы были на время военных действий работать без прибылей, ради победы нашего оружия. Обратились по этому поводу в правительство, объявили об этом в газетах. Но петербургские чиновники испугались, что им будет меньше доставаться от государственного пирога. Отклонили наше предложение – и получили революцию. Сейчас бы надо воздействовать не на самих большевиков, а на народ. Частично свернуть торговлю, и тогда в начале года народ сам скинет большевиков. Как говорят – голод не тетка. С Украиной дело несложное, закончится, – как вы выразились, – смута, и об автономии разговора не будет. Должен заметить, господа, что стремление присоединить Галицию, как и вся галицийская политика, было недальновидным. Эта политика усилила националистические элементы. Хотели получить территорию, а получили динамит; единственное, что надо будет сделать после войны – создать отдельное галицийское государство. Они почти тысячу лет были оторваны от нас. Вместо Австро-Венгрии будет три государства – Австрия, Венгрия и Галиция. А часть австрийского наследства передать Чехии и Польше. Большевики неправы, давая самоопределение окраинам. На этих, обозначенных границами территориях, обязательно возродится национализм и сепаратизм. В этом их глубокая ошибка, которую нам предстоит исправить. На нынешних киевских руководителей не надо обращать внимание. У нас другие задачи, и украинские промышленники нас поддерживают. Вот, как все вернется к привычному образу жизни – отправим политиков заниматься их привычным трудом: писать книги, играть на сцене, а не в жизни, преподавать, да еще скажем, как они должны это делать.