Детство и общество

Строго говоря, только теперь и может полностью проявиться истинная генитальность. Значительная часть половой жизни, предшествовавшей этим обязательствам, относится к деятельности, нацеленной на поиск идентичности, либо находится во власти фаллических или вагинальных поединков, которые делают половую жизнь своего рода битвой гениталий. С другой стороны, генитальность все еще слишком часто изображают как постоянное состояние взаимного сексуального блаженства. На этом и можно было бы закончить наше обсуждение генитальности.

Чтобы задать основное направление в данном вопросе, я приведу самое краткое, насколько мне известно, высказывание Фрейда. Очень часто говорят (а злая молва, по-видимому, согласна с этим), что психоанализ как метод лечения заключается в том, чтобы убедить пациента, будто перед Богом и людьми у него есть только одна обязанность — получать полноценные оргазмы с подходящим «объектом», причем регулярно. Конечно, это неправда. Однажды Фрейда спросили, что, по его мнению, обычному человеку следовало бы уметь делать хорошо. Спрашивавший, вероятно, ожидал пространного ответа. Но, как утверждают, Фрейд в отрывисто-грубой стариковской манере сказал: «Любить и работать». Краткость окупается возможностью поразмыслить над этой простой формулировкой: она обретает глубину по мере того, как мы думаем над ней. Когда Фрейд говорил «любить», он, конечно, подразумевал генитальную любовь тоже. Когда он говорил «любить и работать», то имел в виду такую продуктивность работы, которая не поглощала бы индивидуума настолько, что он потерял бы право быть способным к деторождению и любящим человеком. Мы можем только рассуждать так, но мы не в состоянии усовершенствовать формулировку профессора.

Выходит, генитальность дает беспрепятственную возможность проявляться силе оргазма, настолько свободной от прегенитальных помех, что генитальное либидо (а не результат полового акта, или сток, по Кинзи[10]) выражается в гетеросексуальной взаимности с полной чувствительностью пениса и вагины и с судорогообразной разрядкой напряжения во всем теле. Это конкретный способ сказать нечто о процессе, которого мы в действительности не понимаем.

Другими словами, сам факт обретения — через нарастающее волнение от оргазма — истинного опыта взаимодействия двух существ несколько ослабляет враждебность и потенциальный гнев, вызываемые противоположностью мужского и женского, действительности и фантазии, любви и ненависти. Таким образом, доставляющие удовлетворение сексуальные отношения делают секс менее навязчивым, гиперкомпенсацию — менее необходимой, а садистические рычаги управления — излишними.

Озабоченному лечебными аспектами психоанализу никак не удавалось выразить сущность генитальности в виде «формулы», в известном смысле значимой для социальных процессов, затрагивающих все классы, народы и уровни культуры. Та взаимозависимость оргазма, которую имеет в виду психоанализ, по-видимому, легко достигается в социальных классах и культурах, волею судеб оказавшихся ее простым олицетворением. В более сложно организованных обществах этой взаимозависимости мешает такое множество факторов, имеющих отношение к благосостоянию, традициям, возможностям и темпераменту, что скорее подошла бы следующая формула сексуального здоровья. Человек должен, по возможности, уметь добиваться взаимного оргазма, но при этом еще и переносить определенные моменты фрустрации взаимности без чрезмерной регрессии во всех тех случаях, где эмоциональное предпочтение или соображения долга и верности требуют этого.

Иногда психоанализ заходил слишком далеко в своем подчеркивании генитальности как универсального лекарства для общества. Тем самым он подтолкнул к новой (пагубной) привычке и снабдил новым предметом потребления тех, кто хотел именно так интерпретировать его учение. Но он не всегда указывал все цели, которые генитальность фактически должна бы, а теоретически — обязана заключать в себе. Для того чтобы получить прочное социальное значение, мечта о генитальности должна включать взаимность оргазма с любимым партнером другого пола, с которым человек может и хочет разделить взаимную верность и с которым он может и охотно готов регулировать циклы:

• работы;

• воспроизведения потомства;

• отдыха.

И все это для того, чтобы обеспечить все стадии удовлетворительного развития и для потомства.

Очевидно, что такое утопическое достижение в больших масштабах не может стать индивидуальной, да и терапевтической задачей тоже.

Но нельзя считать генитальность и чисто сексуальной проблемой. Она есть неотъемлемая составляющая присущих данной культуре регулируемых способов подбора сексуальных партнеров, сотрудничества и соперничества.