Детство и общество

Микросфера

, то есть маленький мир послушных ребенку игрушек, служит тихой гаванью, в которую он возвращается тогда, когда у него возникает нужда в «капитальном ремонте» эго. Но в этом внешнем мире существуют свои законы: он может сопротивляться реконструкции или просто разбиться на куски, а может оказаться так, что он принадлежит кому-то еще и им завладеют старшие. Часто микросфера толкает ребенка на неосмотрительное выражение опасных тем и аттитюдов, которые вызывают тревогу и приводят к внезапному распаду игры. В реальной жизни она является двойником тревожного сновидения и может удерживать детей от попыток играть так же, как страх перед кошмарным сном не дает им заснуть. Таким образом, ребенок, напуганный или разочарованный микросферой, может регрессировать к аутосфере: грезам, сосанию пальца, мастурбированию. С другой стороны, если первое пользование вещным миром проходит успешно и направляется должным образом, то удовольствие от овладения игрушечными вещами ассоциируется с преодолением травм, которые были спроецированы на них, и с наградой, завоеванной благодаря такому овладению.

Наконец, в ясельном возрасте игривость распространяется на макросферу

, то есть мир, разделяемый с другими. Сначала ребенок обращается с этими другими, как с вещами: обследует, сталкивается с ними или заставляет быть «лошадками». Требуется обучение, чтобы понять, какое содержание потенциальной игры возможно только в воображении или только аутокосмической игре, какое содержание может быть успешно представлено только в микрокосмосе игрушек и вещей, а какое можно разделить с другими и навязать им.

Когда ребенок научается этому, каждая сфера наделяется собственным смыслом реальности и владения. Потом в течение долгого времени игра в одиночестве остается тихой гаванью, необходимой для «капитального ремонта» чувств, разбитых ударами невзгод в плавании по социальным морям. Это и тот факт, что ребенок, как правило, вводит в специально организованную для него такую игру любой аспект своего эго, который пострадал более всего, и образуют основное условие использования нами игровой терапии в диагностических целях (мы обсудим это в следующем разделе).

Тогда что же такое детская игра? Мы видели, что она не равнозначна взрослой игре и не является отдыхом. Играющий взрослый уходит в сторону от действительности и попадает в другую реальность; играющий ребенок делает новые шаги в овладении этим миром и собой. Я предполагаю, что детская игра есть инфантильная форма человеческой способности осваивать жизненный опыт, создавая модели ситуаций, и овладевать действительностью через эксперимент и планирование. Ведь и взрослый в определенных фазах своей работы проецирует прошлый опыт на переменные, которые кажутся управляемыми. В лаборатории, на сцене и за чертежной доской он оживляет прошлое и таким образом высвобождает остаточные эмоции. Воссоздавая ситуацию в модели, он исправляет свои промахи и укрепляет надежды. Он предвосхищает будущее с точки зрения исправленного и разделенного прошлого. Никакой мыслитель не способен достичь большего и никакой играющий ребенок не может согласиться на меньшее. Как пишет Уильям Блейк, «забавы ребенка и заботы старика — плоды двух времен года».

2. Игра и лечение

В основе современной игровой терапии лежит следующее наблюдение. Ребенок, утративший ощущение безопасности и надежности своего положения из-за скрытой ненависти или страха в отношении защитников его игры в семье, по-видимому, может воспользоваться поддержкой понимающего взрослого для того, чтобы вновь обрести мир и спокойствие в игре. В прошлом роль такого взрослого, возможно, играли бабушки и любимые тетушки. А профессиональное развитие этой роли в наше время привело к появлению игротерапевтов. Самое очевидное условие игровой терапии состоит в том, что в распоряжении ребенка должны быть игрушки и взрослый. Ни соперничество между детьми, ни ворчание родителей, ни любая другая внезапная помеха не нарушают развитие его игровых целей, какими бы они ни оказались. Ибо возможность, так сказать, «выиграться» — это наиболее естественная мера самоисцеления, предоставляемая детством.