Девять. Отбор по моим правилам

– Дорогой, – произнесла строго. – Научись говорить взрослым «нет». Если тебе что-то не нравится, если тебя пытаются обидеть или заставить делать то, что ты делать не хочешь, что нужно сказать?

Мальчуган снова спрятался в свою раковину и растерянно пробубнил.

– Но, он…

– Кем бы он ни был, что нужно сказать? – спросила жестко.

– Н… н-нет? – ответил он, зажмурившись, словно эти буквы способны разрушить мир.

– Уверенней!

– Нет…

– Еще уверенней!

– Нет! – крикнул мальчик и просиял.

Я подмигнула и склонилась чуть ниже, сообщая доверительно:

– И никогда не таись от родителей. Они – взрослые люди и обязаны защищать тебя от таких вот плохих дяденек. Даже если это дяденьки в рясе или в форме.

Обернулась на подошедшую охрану.

– И запомни на будущее – когда на улице к тебе подходят незнакомцы и что-то предлагают либо настойчиво просят помощи – беги. Кстати, у меня в карете есть милый щеночек. Хочешь посмотреть?

У парня загорелись глаза, он сразу выпрямился и обернулся в поисках кареты.

– Что я тебе говорила? – одернула строго.

– Но щеночек…

– А, если я запру тебя в карете и попрошу сделать ужасные вещи? Или куда хуже – похищу и увезу от родителей?

– Но, – мальчик испугался. – Вы же так не сделаете?

Видел бы он статистику похищения маленьких деток в стране!

– Я, может, и нет. А вот другая тетя с красивой улыбкой, может. Твой ответ?

– Нет…

– Дальше?

– Расскажу папе?

– Ты забыл промежуточное звено. После «нет» нужно бежать домой. Поможешь мне достать котеночка с дерева? Тут недалеко…

Мальчик прищурился.

– Тетя маркиза, а ведь вы высокая, и сами справитесь.

Я довольно улыбнулась, но продолжила игру:

– Не дотянусь, малыш. А ты юркий, заберешься и снимешь. Монетку дам за помощь. Ну, идем? Здесь недалеко, за поворотом.

Мой новый друг задумался, а потом ответил громко:

– Нет!

Я улыбнулась и выжидательно подняла брови. Хлопнув себя по коленям, мальчик спрыгнул с лавки и бросился во весь опор. Перед поворотом он обернулся, помахал мне рукой и прокричал:

– Спасибо, маркиза! Я помолюсь, чтобы вы стали императрицей!

– Только не в этом соборе, – злобно процедила себе под нос, махая парню в ответ. – Кандалы при вас? – уточнила у охранников, продолжая улыбаться и махать.

Когда мальчишка скрылся, развернулась и посмотрела на Эштона.

– Маркиза, я не советую…

– Кандалы? – процедила стальным голосом. Эштон вздрогнул и кивнул. – Отлично. Готовьтесь к аресту…

– Но у нас нет необходимых полномочий, мы…

– Чистосердечное признание вас устроит? Явка с повинной?

Охранники переглянулись, сдерживая ухмылки. Это вы еще злую Девять не видели!

Со стороны выглядело так, словно я села отдохнуть, подставив лицо просыпающемуся солнцу. Его теплые лучи ласково скользили по коже, а я расслабилась и закрыла глаза. На деле, искала живность, пригодную для срочной миссии. Первой отозвалась белка и легко пустила меня. А, когда узнала, зачем понадобилась помощь, то гневно заверещала и кинулась в собор, ловко перепрыгивая с ветки на ветку. Мы слезли с дуба и молниеносной тенью шмыгнули в приоткрытую дверь собора.

Найти мерзавца не составило труда. Он сидел под статуей Анаги и, довольно посмеиваясь, пересчитывал пожертвования, смачно сплевывая на указательный палец. Раньше деньги шли на благоустройство храмов и помощь бедным, теперь же храмовники большую часть кладут в собственный карман, что мужчина и сделал.

Под потолком висела лепнина пресветлой матери Айсы и белка забилась в щель под ее рукой.

– Стой!

Когда говоришь устами зверя, нельзя добиться идеального звучания, но грозный писк, раздавшийся из-под купола, заставил храмовника икнуть, выругаться и рассыпать монеты.

– Я видела, что ты сделал! – пропищала грозно. – Я видела все, что ты творил до сегодняшнего дня!

Белка добавила отсебятину в виде невнятного визга, но вышло угрожающе, так, что мужчина вскочил и заозирался. Монеты сыпались с его облачения в разные стороны, как конфетти, но он не обращал внимания. Искал источник голоса. Надеялся, что его разыгрывают.

– Кто ты? Кто здесь? Это не смешно!

– Сколько ты уже служишь Анаги, а так и не выучил имени его матери? – ответила недовольно. – Я долго терпела и долго прощала, но больше не стану. Я пришла покарать тебя и твой род до пятнадцатого колена, если ты не принесешь достойный плод покаяния.

Храмовник побледнел, испуганно метался по собору, то пытаясь спрятаться за подсвечником, то опрокидывая вазы с цветами, то хватая предметы, чтобы защищаться ими.

– Ты так и не понял, что от моего гнева не спрятаться и не защититься? Даю тебе день. Один день! А после я приду за тобой…

Мужик хлопнулся на колени и взвыл. Я часто ставила мужчин на колени, но первый раз передо мной рыдали навзрыд. Храмовник рвал на себе волосы и верещал так, что один из моих охранников зашел в собор проверить все ли в порядке.

– Чего же ты ждешь? – дожала клиента.

Вскинув голову, он заметил стражника и бросился ему в ноги с подробнейшим докладом о своих злодеяниях, коих накопилась несчетное множество. Уже позже подоспела остальная моя стража, пришла я, в качестве свидетеля, произвели задержание, а храмовник продолжал плакать и каяться.