Дневник. Том 1

А. Ахматова рассказывала мне со слов сына, что в прошлом июне 38-го года были такие избиения, что людям переламывали ребра, ключицы.

Что должен был перенести гордый и умный Старчаков, чтобы взять на себя такое преступление! Подумать страшно. Расстрелян ли он, жив ли?

Сын Ахматовой обвиняется в покушении на Жданова.

Бедный Борис Столпаков расстрелян, если не ошибаюсь, еще в 34-м году, почти за год до убийства Кирова, за «покушение» на Кирова. Он был расстрелян в марте, когда Ягода подготовлял убийство Кирова и старался пустить по ложному следу общественное мнение. Со Столпаковым были расстреляны его двоюродный брат Бобрищев-Пушкин, Зиновьев (или Захарьев, не помню), Гартфег и еще двое юношей из старых дворянских родов. Теперь-то очень понятно, почему им мешал честный и прямой Киров. Германскому Гестапо нужны были только пешки. Фотография в «Правде» чего стоит! Направо глупые, разъевшиеся морды Сталина и Молотова, а слева, скрестив по-наполеоновски руки, тонко и самоуверенно улыбается фон Риббентроп. Да, дожили. Торжество коммунизма! Урок всем векам и народам, куда приводит «рабоче-крестьянское» patiné de juifs et de géorgiens[723] правительство!

По-моему, всякий честный коммунист и революционер должен бы сейчас пустить себе пулю в лоб.

А мы, интеллигенция?

Гаврило Попов сказал Васе: «Ну, слава Богу, по крайней мере, пять лет войны не будет, можно писать оперу. Только вот, пожалуй, “Александра Невского”-то уже нельзя продолжать! Потороплюсь взять аванс»[724]. Его «Испанию»[725] уже за несколько дней до приезда Риббентропа сняли.

Коновалова вчера была у Горин-Горяинова, он получил участок под дачу. Рад, что не будет войны, и «надо торопиться строить». Авось вернут частную собственность.

Недаром наша парадоксальная тетя Леля говорила по поводу уничтожения крестьянских хуторов и огородов: «Это все делается для Адольфа». И еще: «Мы загонщики фашизма».

Что же делать? У меня одно ощущение: надо в театре продвигать только русское. Русскую историю, русский эпос, песню. Внедрять это в школу. Знакомить детей с тем единственным богатством, которое у них осталось. Но где авторы? Где бедная Елена Михайловна Тагер, которая так это понимала, так любила. И какая насмешка природы, что мы с ней, чистокровно русские интеллигенты, до боли любим это бесценное русское сокровище. Е. Данько – отец из крестьян, мать дворянка – презирает русский эпос; богатыри, по ее мнению, отрицательные типы, поддерживающие феодальный строй! Какая нелепость! Бредит Гофманом. Барышникова, наш лучший кукловод, купеческая дочь, отец очень богатый, верно из крестьян, презирает все русское, и сколько их.

Рабство, германское иго – так я предпочитаю, чтобы оно было открытым. Пусть на каждом углу стоит немецкий шуцман[726]

с резиновой дубинкой в руках и бьет направо и налево русских хамов, пьяниц и подхалимов. Может быть, они тогда поймут, где раки зимуют. Но только «может быть». Мы все в «парадоксальной фазе», по Павлову. Что же будет дальше?

А пока сахара нет, в провинции и масла нет, сапог нет, мануфактуры нет, транспорта нет.

Встретила Бориса Пронина. Говорили о Мейерхольде и Зинаиде Николаевне.

У него такие предположения: Юргис Балтрушайтис, будучи литовским полпредом в Москве, продолжал, насколько это было ему возможно, свою прежнюю артистическую жизнь, любил богему, бывал у Жоржа Якулова, Коки Подгорного, Мейерхольда, оставляя свою машину за углом; кокетничал этим. Прошлой осенью гостил у Подгорного, был один в квартире, зашел Балтрушайтис, занес две бутылки хорошего вина. Когда у Мейерхольда были неприятности, Балтрушайтис рассказал Подгорному: был у старика (Литвинова), тот потирает руки и говорит: «Наша взяла, Мейерхольд будет работать»; Балтрушайтис дружил с Литвиновым. Балтрушайтис уехал из СССР, и Мейерхольд послал с ним письмо Ромен Роллану, в котором жаловался на невозможность работать, высказывал желание уехать за границу. И вот это-то письмо попало в руки НКВД. Каким образом – неизвестно. Борис считает, что убийство Райх не политический акт, а покушение на грабеж, что при обыске понятые из жакта могли соблазниться дорогими костюмами и пр. Но, по слухам, обыска не было.