Дневник. Том 1

Заговорили о вороватости русских людей. А.П. боится демобилизации, развития грабежей. Я привела в пример нашу жизнь в Ларине без сторожей, без запоров – на большой дороге. За 40 лет украли приводной ремень у молотилки. На меня все ополчились, – «Если я буду считать свой народ таким, как вы описываете, вором и жуликом, я не смогу жить, надо пустить себе пулю в лоб». Бондарчук: «Зачем же, у русского народа такие качества, которые перекрывают эти недостатки. Простота, храбрость, презрение к смерти. Офицеров культурных я почти не видел, но солдат – замечателен. Вынослив, прям, культурен по-своему».

Анна Петровна начала развивать теорию о том, что русский народ должен создать новую религию, и эта религия будет на основе марксизма, благодаря учению Маркса и Ленина народ объединился, и все национальности дружно воюют. Тоня и Антон Васильевич в один голос заговорили – воюет только русский народ, все командиры утверждают, что все нацмены никуда не годятся, они бегут, прячутся в кусты. Да и в больнице – ни выносливости, ни терпения, он стонет, ноет, он трус. Это шлак, хлам.

Я сказала А.П., что удивляюсь ее познаниям марксизма. Она расхохоталась – оказывается, что она никогда Маркса не читала.

Очень интересную историю рассказал Бондарчук, историю, ему сообщенную его бывшим больным, офицером, кажется, войск НКВД.

Было установлено, что в городе есть три пункта, из которых по радио корректируют стрельбу немцев. Две точки в районе Невского и одна у завода «Большевик». Последнюю они нащупали довольно точно, пришли. У дома играет мальчик.

– Где мама?

– На заводе.

– А папа?

– У меня нету папы.

– Как же так, мы знаем, что у тебя есть папа.

– Ну, может быть, есть, может быть, нету.

Они ушли и затем вернулись уже с автоматчиками, гранатами. Застали мать. Сказали ей, что им известно все, и заставили провести к мужу. Оказался подземный ход, где сидел человек, совершенно спокойно их принял и сознался в том, что да, он корректирует немецкую стрельбу. Русский, бывший учитель, интеллигентный человек!

15 февраля. Были Белкины, и вдруг позвонил и вскоре приехал Раввинов Л.Г., только что прибывший из Москвы. Он по-прежнему работает у Образцова. Но ему хочется вернуться в Ленинград, сделать самостоятельный театр, и здесь, сказал он, мы можем с вами встретиться. Пока он хочет привезти эстрадную группу, закрепить за собой помещение на Троицкой[1202], работать при Наркомпросе, как Образцов, а затем дело развернуть широко и организовать Театр марионеток.

«И поедем в Америку», – сказала я. «Непременно поедем!» – был ответ. Т. к. я ему не очень доверяю, вернее, совсем не доверяю, et pour cause[1203]

, то я слушала очень спокойно и бесстрастно, говорила ему комплименты (умеренные), а внутренно думала о том, что это было бы именно то, что мне надо, то, что меня бы с девочками обеспечило на будущую зиму.

On verra.

16 февраля. Мучительно много времени занимает хозяйство. Не знаю, что и придумать, но так дальше нельзя. Встала в 9 часов. Носила с площадки дров, расколола в кухне, переносила к себе, помылась – уже 10 часов. Пришла Надежда Карловна (ex diva[1204]), взяла у меня водку на продажу, после чего я пошла в лавку. Купила хлеб, пиво 1½ литра, кофе 200 грамм, соль, спички, все, что выдают по разовым талонам на 31 рубль. Народу в лавке мало, но у кассы, у одного прилавка, у другого по несколько минут – пришла домой около 12. Затопила печь, подогрела кашу, поджарила хлеб в козеиновой сметане, выпила со всем этим кофе, вымыла посуду, постирала несколько платков, подмела пол (только посередине), чуть-чуть прибрала комнату, и вот уже около двух часов. А будь у меня прислуга, я бы уже с 10 часов работала. А так тратишь время бездарно и устаешь, как каторжник. И толку никакого.

А на бульваре деревья в инее, в белых венецианских кружевах, хочется рисовать.

А надо мной висит работа: история кукольного театра, перевод «Анатомии» Delmas et Laux, «Chronique de la vie» Стравинского и перед Юдиной я в долгу – «Чайковский во время войны». Беда!

Когда Паллада увидала Анну Ивановну, говорит: «Не доверяйте ей!»

17 февраля. Вчера именины Анны Петровны. Были Белкины, Тамара Александровна, Корнилов П.Е., племянница А.П. Владимирская, Бондарчук, Антонина Николаевна <Бондарчук>, Ю.В. Волкова и я. Накормила нас А.П. потрясающе, была и икра, и чудная семга, колбаса, сыр, пирог с капустой, торт бисквитного теста, а Тамара Александровна Колпакова принесла торт наполеон! и с кремом.

Сотрудник Корнилова был в Новгороде: Спаса Нередицы нету[1205], и по-видимому, все загородные церкви разрушены. В Софии[1206] купол пробит и фреска разбита. Все ценности немцы увезли. Они за эти два года выпустили 16 книг о Новгороде. Одну удалось достать, в которой поясняется, что основан город нордическими пришельцами. Обогатила и вывела город «в люди» Ганза[1207] и т. п.