Дневники, письма. Воспоминания современников

Среди некоторой части современных ученых стало почти модным приподносить под видом «гипотез» или популяризаторских литературных упражнений выдумки чистой воды, не затрудняя себя доказательствами их достоверности…

Подобные домыслы и предположения, обременяя память массового читателя, грозят превратить историю в сборник анекдотов и наносят вред не меньший, чем предвзятое и преднамеренное искажение фактов или целенаправленное смещение исторических акцентов…

Камушки, небрежно брошенные в прошлое, рождают лавину новых противоречивых и спорных положений. (II, 475)

О народе

Думаю о психическом складе и талантливости нашего народа, лучшие представители которого всегда искали истину, как бы глубоко она ни пряталась, как бы велики ни были препоны на пути к ней и каких бы жертв этот поиск ни требовал. Или мы, ощущая свое исторически сложившееся запаздывание, брали разгон перед подъемом? Может, отгадка таится именно в нашей тяжкой и неповторимой тысячелетней истории, которая, как гигантский айсберг, вынесла в XIX–XX веках на поверхность этот феномен мировой культуры – сияющее цветение материи в виде мыслей, чувств и деяний великих писателей, ученых, композиторов, живописцев, борцов за общественное благо? (I, 407)

В некоторых произведениях литературы – и, к сожалению, не только в подоночных подпольных сочинениях – есть тенденция изображать русский, например, народ кротким, пассивным страстотерпцем, слабым, безвольным и тупым, неспособным достичь высот культуры и в то же время национально эгоистичным, есть попытки унизить другие народы, населяющие нашу Родину. Я, русский писатель, горжусь тем, что могу назвать своими товарищами, братьями таких, например, талантливых людей, как манси… Я горд за свое государство, за свой народ, которые бескорыстно помогли другим народам возродиться, помогли становлению их культуры… (IV, 108)

Нашему народу – созидателю и воину – есть чем гордиться. Он – единственный народ на земле, который вынес три мировых нашествия. И мой долг перед прошлым, перед землей, вырастившей и воспитавшей меня, посвятить себя изучению истории своего народа. Память – это одно из самых сильных оружий на земле… Для того чтобы победить Россию, надо победить весь ее народ. А это невозможно. Наша земля всегда горела под ногами завоевателей. (IV, 247)

Русский дух – это, мне кажется, гуманистическая, нравственная сущность нашего народа. (II, 77)

Нет на земле великих или малых народов, есть многочисленные и малочисленные; они стали такими или этакими в силу различных, не зависящих от них обстоятельств, управление которыми приходит лишь с социальной новизной. Веря в гуманистическое развитие мира, я думаю, что общечеловеческая ценность малочисленных народов будет все время возрастать, потому что каждый из них несет в будущее земли людей драгоценные шифры тысячелетий – язык, обычаи, навыки своих предков, неповторимей психический склад, наследственные гены; мир становится неполным, обедненным, его гуманистическая сущность ущербной, совесть запятнанной, если исчезает последний из могикан или пруссов (11,139)

И нет на Земле ни одного «избранного» народа, как нет ни одного «неполноценного», все они без исключения равны между собой, всем им мать-Земля предоставила равное право жить, трудиться, растить детей и никому не дала привилегий силой или хитростью отнимать у других заработанные блага или паразитировать на чужих трудах и талантах. Бездна космоса, в которой мы, земляне, одни-одинешеньки, необходимость раскрытия тайн природы и человека, чтобы в конце концов сохранить жизнь на Земле, – это равняет всех живущих и станет рано или поздно общечеловеческой аксиомой, думать иначе будет невозможной аморальностью для единопланетян, все еще переживающих младенческую пору своей истории. (II, 573)

Между всеми людьми, событиями и временами существует какая-то таинственная связь. И дело не только в том, что нас с вами, естественно, не было бы, если б не жили наши неведомые прямые прародители, и мы были бы совсем иными, не пронеси они на своих плечах груза, что выпал на их долю. Отношением к жизни и особенностями поведения, памятью сердца и рассудка, складом умов и характеров отзываются в нас события, участниками или свидетелями коих были даже отдаленнейшие наши предки. Все зависит от всего. Если мы – порождение живших до нас и всего, что быно, то и те, кто будет жить после, зачислят нас с вами в череду своих пращуров. На потомках наших скажется, чем и как жили мы, и, быть может, то, что несут люди ныне, облегчит их ношу, и они, далекие наши незнакомцы, хоть в малой степени будут обязаны сегодняшнему и сегодняшним, каждое мгновение жизни которых пронизывают те же связующие волны – незримые, едва улавливаемые и реальные, осязаемые. (V, 111)