И все же, несмотря на ощущение легкой и безоговорочной победы, Березанская стала для добровольцев тревожным знаком. Значительная часть населения по тем или иным причинам, оставив дома и хозяйства, ушла к занимаемой советскими отрядами станции Выселки и таким образом определила свое место в гражданском конфликте. А.П. Богаевский отмечал: «Известие, что против нас выступают казаки-кубанцы, тяжело отразилось на сознании добровольцев»[315]
. Начиная с Березанской и вплоть до самого Екатеринодара, армия вступила в полосу непрерывных, почти ежедневных боев.Жители станицы Журавской, извещенные о приближении крупного вооруженного отряда, выслали навстречу делегатов, которые заявили Корнилову, что советских войск в станице нет, и она готова пропустить Добровольческую армию без сопротивления[316]
. 2 (15) марта армия перешла в Журавскую и остановилась на ночлег. Обеспечивая ее левый фланг, Корниловский полк с боем занял станцию Выселки[317], где двумя неделями раньше советские отряды нанесли поражение кубанским добровольцам полковника В.Л. Покровского. Корниловцы, не задерживаясь на станции, продвинулись несколько дальше, к хутору Малеванному.Остававшийся заслоном в Выселках кавалерийский дивизион полковника Гершельмана вечером без приказа оставил станцию[318]
. Эта наиболее распространенная версия принадлежит А.И. Деникину, который не уточняет причин произошедшего. По другим данным, конный дивизион «неожиданной атакой красных с бронепоездом был с потерями выбит»[319]. Непосредственный участник событий, командир 1-го эскадрона в дивизионе Гершельмана ротмистр А.А. Крицкий довольно туманно объясняет оставление Выселок «недоразумением»[320]. А.И. Деникин указывает, что по этой причине Гершельман был отстранен Корниловым от командования[321], однако здесь, вероятно, имеет место ошибка, так как в приказах по армии полковник Гершельман продолжал фигурировать как командир дивизиона вплоть до конца марта[322]. Это подтверждается и свидетельствами А.А. Крицкого, согласно которым В.С. Гершельман оставался командиром дивизиона и после Выселок и был отстранен от командования лишь 26 марта (8 апреля) после неудачных действий под Георгие-Афипской[323].Сочтя положение опасным, Корнилов отменил уже отданный приказ о наступлении на станицу Кореновскую; Партизанскому полку и конному дивизиону Гершельмана при поддержке артиллерии было приказано вернуть Выселки[324]
. Произошедший на рассвете 3 (16) марта бой за Выселки был, по признанию самих добровольцев, первым действительно серьезным и ожесточенным с самого начала похода[325]. Стойкость и упорство обнаружили защищавшие станцию сформированный незадолго до этого Тихорецкий коммунистический полк, отряды солдат 39-й дивизии, казаков и матросов, прибывшие из Тихорецкой[326]. Успех Партизанского полка, впервые получившего самостоятельную боевую задачу, определился лишь с подмогой Офицерского и Корниловского полков. Советские отряды отступили с большими потерями, почти полностью погиб состоявший из 150 человек матросский отряд. Как обычно, не было пощады пленным. Однако потери оказались необычно велики и у добровольцев. Только Партизанский полк потерял около 80 человек, из них почти половину убитыми; погибли известные партизанские командиры полковник Краснянский и есаул Власов[327].По примеру Журавской беспрепятственно пропустить добровольцев решила и станица Кореновская. Такое постановление было принято на заседании станичного Совета крестьянских и казачьих депутатов 2 (15) марта. В протоколе этого заседания, который доставили в штаб Добровольческой армии представители станицы, говорилось, что ее население не имеет намерения оказывать сопротивление, располагает оружием, необходимым лишь для самообороны, но в то же время не может нести ответственность за действия пришлого элемента. Резолюция, наложенная Корниловым на протокол и адресованная генералу Романовскому, позволяет судить о том, что добровольческое командование было информировано о сложности обстановки вокруг Кореновской[328]
.