Добыча золотого орла. Пророчество орла

Когда римляне приблизились, кельты разразились боевыми кличами, бранью и оскорблениями. Каратак, стоя за их спинами, надменно взирал на римлян с колесницы. Он гордился своими воинами. Макрон, заметивший это, указал на вражеского вождя острием меча и крикнул ему:

— Эй, малый! Мы пришли за тобой!

Каратак презрительно усмехнулся. Макрон же рассмеялся и оглянулся на своих легионеров.

— Будьте готовы к атаке по моему слову. Нужно ударить быстро и сильно, чтобы прорвать их строй.

Враждующие стороны разделяло сейчас не больше двадцати шагов, и Катон был уверен, что Макрон прикажет атаковать прямо сейчас. Однако опытный центурион еще некоторое время ждал, давая колонне приблизиться к врагу, двигаясь размеренным шагом. Напряжение возрастало, и варвары не выдержали. Каратак выкрикнул приказ, и воины устремились вперед.

— В атаку! — в тот же момент приказал Макрон, и Катон рванул навстречу врагу.

Миг спустя два маленьких отряда столкнулись. Послышались глухие удары, выкрики и лязг клинков. Плотный римский клин прорвал тонкую вражескую линию, после чего легионеры развернулись в обе стороны, разя вражеских воинов. Нескольких человек, сбитых с ног при столкновении, прикончили на месте, прежде чем они успели восстановить дыхание и подняться на ноги. Но атака нарушила целостность римского строя, превратив бой в множество разворачивавшихся вокруг Катона поединков между легионерами и кельтскими воинами. Один из них, темноволосый варвар с вытатуированной на груди лошадью, издал боевой клич и бросился на Катона, норовя обрушить длинный меч на гребень шлема центуриона. Катон вскинул свой меч под углом и отбил вражеский удар. Клинок задребезжал и заскрежетал, задев поверхность щита. Воин, замахнувшись, на миг оставил собственный бок без прикрытия, и Катон стремительным выпадом всадил клинок ему между ребрами с такой силой, что острие, разорвав мышцы и пройдя сквозь плоть, пронзило сердце. Оттуда хлынула кровь. Катон вырвал меч из раны и занес для нового удара, но его не потребовалось. Враг, выдохнув проклятие, осел и повалился навзничь.

Повернувшись, Катон увидел, как спиной к нему другой вражеский воин сражается с одним из легионеров. Это было не состязание, схватка шла не на жизнь, а на смерть, и Катон не раздумывая всадил врагу в спину клинок.

— Берегись! — крикнул Катон легионеру.

Тот кивнул ему в знак благодарности, но было поздно: лицо бойца исказили боль и изумление, когда острие копья вышло из его горла, сорвав металлическую пластину с кожаного ремня, скреплявшего части доспеха. Легионер повалился вперед, вырвав застрявшее копье из рук атаковавшего его сзади варвара. Обогнув смертельно раненного товарища, Катон прыгнул на оставшегося безоружным врага и полоснул мечом ему по глазам, заодно почти отхватив нос. Воин заорал, схватившись за лицо руками, а Катон стремительно огляделся, ища нового противника.

Схватка близилась к концу. Бóльшую часть телохранителей перебили, и на каждого, кто еще продолжал сражаться, приходилось теперь несколько римлянин, поэтому исход битвы был делом решенным. Покончив с очередным противником, Макрон огляделся и, поймав взгляд Катона, крикнул:

— За ним!

Катон кивнул, и, оставив позади схватку, они устремились к колеснице. Каратак выкрикнул вознице приказ и соскочил с платформы. Возница натянул вожжи, лошади вздыбились и рванули вперед. Катон ощутил удар в бок: Макрон столкнул его с пути колесницы, и он скатился с дороги прямо на обочину, в затоптанную траву.

— Макрон!

Катон огляделся, и как раз вовремя: он успел увидеть, как друг бросился наземь и прикрыл свое крепкое тело щитом. Мчавшиеся прямо на него лошади испугались алого щита, попытались резко свернуть, и колесница завалилась набок, а одно колесо с грохотом проехало по Макронову щиту. Платформа накренилась, возница с отчаянным криком попытался не дать колеснице перевернуться, рванув вожжи, и в результате на полной скорости она влетела в кучку бойцов, еще продолжавших сражаться.

— Проклятье… — испуганно пробормотал Катон, поднимаясь на ноги. Он подхватил меч и рванул к Макрону.

— Командир!

— Я в порядке. — Макрон помотал головой.

Катон помог ему встать.

— Только рука, которой щит держал, онемела. А где Каратак?

Оглядевшись по сторонам, Катон увидел, что вражеский вождь убегает в болото, окровавленная повязка на его плече мелькала среди тростника.

— Он там!

Макрон ткнул товарища кулаком в плечо:

— За ним! Вперед!

Они перебежали дорогу и по узкой полосе берега вбежали в тростники, начинавшиеся там, где кончалась твердая почва. Под сапогами тут же захлюпала вода, и Катон заметил на поверхности пя́тна взбаламученной грязи, отмечавшие путь Каратака.

— Туда!

Густой тростник обступал их со всех сторон, плотные бледные стебли, сквозь гущу которых ломились римляне, издавали сухой шелест. Вода под ногами становилась все глубже, и следов Каратака больше видно не было.

Катон поднял руку:

— Стоп!

— Какого хре…

— Тихо! Слушай!

Они замерли, стараясь не упустить ни одного звука из тех, что мог бы издать беглец.