Добыча золотого орла. Пророчество орла

Катон помахал рукой, привлекая внимание легата, и вскоре его подбитые железными гвоздями сапоги уже загромыхали по палубе. Макрон с Катоном по привычке вытянулись по стойке смирно.

— Вольно! — Вид у Веспасиана был озабоченный. — Я только что узнал новости, которые могут быть вам интересны. Утром прибыл армейский курьер.

Макрон почесал подбородок:

— И что за новости, командир?

— Каратак сбежал.

— Сбежал? — Макрон с сомнением покачал головой. — Да как это могло быть?

— Кажется, пленники устроили бунт из-за плохой кормежки. Людей послали их усмирить, но оказалось, что это была инсценировка, устроенная ради побега. Едва ворота открылись, пленники устремились в проем и бросились на солдат с голыми руками. Сотни погибли, отдав свои жизни за то, чтобы Каратак вырвался на свободу. Вот это верность! — Веспасиан повернулся к Катону. — Ты ведь с ним знаком. Как думаешь, что он теперь будет делать?

Катон пожал плечами:

— Почем мне знать, командир, я говорил с ним всего несколько раз.

— Он попытается продолжить войну?

Катон кивнул:

— Да, командир. Я думаю, этот человек никогда не покорится. Скорее умрет, если придется.

— Стало быть, война не окончена. — Веспасиан печально покачал головой. — А ведь после всего, что случилось, я надеялся…

Не закончив фразу, легат устало отвел взгляд, прошел дальше по палубе и остановился, облокотившись о носовое ограждение.

Оба центуриона проводили его взглядами. Потом Макрон сказал Катону:

— Надо отдать Каратаку должное. Он никогда не отчаивается.

Катон кивнул и тихонько добавил:

— И на том спасибо, что он не удрал до того, как с нас в благодарность за его пленение сняли все обвинения.

Макрон вытаращился на Катона, а потом расхохотался и хлопнул друга по плечу. Катон вздрогнул.

Приняв на борт последнего пассажира, капитан приказал отчаливать. На воду опустились тяжелые весла, гребцы налегли, и корабль медленно отошел от причала, подальше от других судов. Когда судно оказалось в водах канала, весла подняли на борт, а вместо них распустили паруса. Легкий ветерок вынес корабль из канала в открытое море, где ветер был сильнее и мигом наполнил главный парус так, что он прогнулся, словно днище котелка. Теперь нос корабля то высоко вздымался на волнах, то опадал. Катон с Макроном перешли на корму и, облокотившись на ограждение, смотрели на удаляющийся берег Британии, пока он не превратился в размытое пятно на горизонте. Тут Макрон потерял к нему интерес и направился к главной мачте, решив подбить кого-нибудь из команды на игру в кости.

Катон остался у ограждения, удивляясь самому себе: почему он так расчувствовался, видя, как отдаляется земля, где на его долю выпало столько боли и опасностей и где он видел столько жестокости, что этого с лихвой хватит на всю жизнь? Вроде бы, покидая остров, ему пристало ощущать облегчение, так нет же, вместо этого внутри какая-то странная пустота, словно он оставил на этом берегу важную часть самого себя. Спустя мгновение корма «Аякса» вздыбилась, Катону в последний раз открылся вид на отдаленную землю, а потом корабль соскользнул по волне вниз, и Британия окончательно пропала из виду.

Почувствовав, что кто-то стоит за плечом, Катон оглянулся и увидел Макрона, глядевшего на белую пену за кормой.

— Кажется, на этой долбаной посудине никто не готов сыграть в кости с центурионом.

— Можно ли их в этом винить? — улыбнулся Катон.

— И ты, конечно, не станешь…

— Конечно.

— Ну ясное дело, — проворчал Макрон, не скрывая разочарования. — А о чем ты тут тоскуешь?

Катон посмотрел на друга, но ответил не сразу. По правде сказать, он стал размышлять о будущем. О том, что будет теперь, когда они расстались со Вторым легионом. Легат обещал, что по прибытии в Рим будет покровительствовать им и использует все свое влияние, чтобы они получили назначение в новый легион, но ведь нужно еще, чтобы нашлись вакансии. В настоящее время нигде, кроме Британии, боевые действия не велись, и потребность в центурионах для легионов, расквартированных по мирным провинциям империи, была весьма ограниченной. А перспектива несколько месяцев отираться без дела в Риме в компании все больше и больше впадающего в раздражение Макрона не слишком воодушевляла Катона. Он очень надеялся, что назначение в новый легион и возвращение к настоящей службе произойдут быстрее, чем его друг спятит от тоски и безделья.

Катон улыбнулся:

— Просто задумался.

— О чем?

— О том, что нас ждет. Впрочем, в любом случае это будет лучше того, что нам пришлось пережить за эти два года.

— Ты так думаешь? — фыркнул Макрон. — Поверь мне, бывают места и похуже. А имея в виду наше с тобой везение, можно не сомневаться в том, что нам доведется их повидать.

Катон обернулся и посмотрел за корму. Его взгляд скользнул по исчезающему пенному следу, тянувшемуся за «Аяксом», а потом устремился к горизонту.

— Интересно, увидим ли мы еще когда-нибудь Британию?

Макрон пожал могучими плечами:

— Честно говоря, парень, боюсь, что это очень даже возможно.

От автора