Дочки-матери

— А я тебе всегда говорил, — поджав узкие губы, сощурился Иван Никифорович. — Оторва эта Наташка, дрянь последняя. И девчонка ей не нужна. Так, пыль только в глаза пускала: глядите люди, какая я порядочная. А ведь сама рассуди, Галя, если бы она вины не чувствовала, разве ж явилась? Знает кошка, чьё мясо съела, братец загульный небось не тебя одну с дитём бросил. Но другие-то бабы, может, понахальней тебя, враз стрясли бы денег. Наследство как-никак. Она видит, ты тихая, не скандальная, претензий не имеешь — можно и благородную из себя состроить. А как кто другой объявится с претензией, она мигом за тебя и спрячется. Я, мол, на братову дочку трачусь и взять с меня нечего.

Галя радостно кивала на каждое слово. Вот как ловко Ванечка вывел на чистую воду прохиндейку Наташу. Потому как умный, видит, чего другим не видать. А она всё удивлялась чего это сестра заботу проявляет. Брат натворил дел, а она расплачивается. Вот, оказывается, в чём смысл-то был!

— Ну вот, поигралась она, поигралась как с собачонкой — и до свидания. Хахаля завела, как пить дать! Куда ж она теперь ребёнка привезёт. Ухажёр враз сбежит. Нам такие дела известны, теперь она из-за мужика этого и вовсе не появится.

Галя моргнула и пригорюнилась. Это что ж, выходит, не видать Наташиной квартиры? Конечно, теперь не пропишет девочку. Да что ж за несправедливость-то творится на белом свете? Опять всё самое хорошее достаётся Наталье, а не ей. Ох, горе, и посуды ещё полна раковина. Она неторопливо возила намыленной тряпкой по тарелке, а назойливые мысли так и толкались в голове. Хахаль наглой родственницы почему-то представлялся красивым, как Олег Видов, и обязательно в дублёнке и пыжиковой шапке. Разгуливают они с Наташей по ГУМу и покупают всё по три или четыре вещи, когда остальным людям дают только по одной.

И если возмущённая Наталья через полчаса и думать забыла о треклятом разговоре, то под мягким лобиком Галины прочно засела зависть и обида. Теперь каждый раз она охотно поддакивала мужу, если он начинал поносить родственницу прямо при Люсе. Пусть знает, какова её разлюбезная Таша.

Люсины дела и без того шли нерадостно. Воспитатели вечно жаловались на неусидчивость, на плохое поведение, на неважные отметки в школе. Иван Никифорович на причитания жены только плечами пожимал и кривился. А что с девчонки взять, она точно пошла в незавидную родню. Родной отец Люськин гуляка, бабник. Сестра его аферистка и, видать, погулять тоже не дура. Скоро девчонка подрастёт и бедной Гале ещё предстоит хлебнуть с ней лиха по самую макушку. Люся обязательно станет такой же оторвой и принесёт матери в подоле гостинец.

Конечно, до такого ужасного поступка было далековато, но, пожалуй, всё к тому и шло. А как же, воспитатели в один голос уверяли, что Людмила сдружилась с какой-то Кочетковой, от которой весь интернат стоном стонет. У неё мать пьяница, родительских прав лишённая, отца вообще нет. Такая подружка кроме безобразий чему научить может?

У Натальи были свои проблемы. Только собралась навестить племянницу, да на работе нелады случились. Кто ж такое мог предвидеть? Ну, по-честному, все работницы знали, что заведующая та ещё пройдоха и жучила, но это её дело, лишь бы премию давала к праздникам да под горячую руку не попасть. А тут как снег на голову уволенная Панкова возьми да стукни куда надо. И посыпались проверки каждый божий день. Нагрянули два суровых молодых человека из ОБХСС, рылись в накладных и квитанциях, сверяли наличие материала, количество заказов. Как тут работать, всё из рук валится. Неверующая Наталья готова была сходить в церковь и свечку кому-нибудь поставить, что буквально за день до их прихода отдала два левых заказа без квитанции. А Валентина, что так интересно и правильно гадала всем по кофейной гуще, опростоволосилась. Застукали прямо на месте с неучтённой ондатровой шапкой без всяких документов. Да все так делают — у колодца стоять да не напиться? Официальная зарплата не больно-то жирная. Наташа издёргалась — аж похудела на два килограмма. Теперь всё время уходило на шушуканье по углам да на долгие разговоры по телефону после работы. Куда там про Люську вспомнить, когда такое творится? В конце концов, заведующую арестовали. Эта новость и вовсе выбила почву из-под ног. Что дальше-то будет? Может, не терять время да приискать новое место? В выходной опять не навестила племянницу, собралось у Лиды в гостях человек пять. Говорят, назначат новую начальницу, по слухам, совершенную стерву, с которой и не сговоришься. Секретарша Ира краем уха слышала, что могут даже объединить с ателье мужских головных уборов. Тогда ещё ничего, их заведующую Миру Анатольевну они немного знали. Нормальная тётка, уж лучше бы её назначили.

Словом, Наталья выбралась в интернат, пропустив достаточно выходных. Да и то в будни, когда ателье закрыли на переучёт. Люся впервые навстречу не бросилась. Смотрела исподлобья, на вопросы отвечала скупо, за гостинцы не поблагодарила, а напротив, нагло бросила, что яблоки и здесь дают, лучше бы апельсинов принесла.