Doll Хаус. Собиратель кукол

Она одаривает меня колючим взглядом. Верхняя губа вздрагивает, лицо искажается скорбной гримасой, и Бекки, размазывая слезы по щекам, бежит к машине.

Я достаю из кармана голубого плющевого котенка и оставляю его у надгробия.

— Я люблю вас, — говорю тихо.

Подхватываю с земли велосипед и тащу его к машине. Поездка на велосипеде — это последнее, что ей нужно спустя месяц после аппендэктомии. Тот еще был месяцок. Полный истерик и бессмысленных рывков с ее стороны. Швы дважды расходились, и мне приходилось латать ее заново. Кто бы еще подлатал мои нервы! Бекки требовала внимания. Совершенно не того внимания, которое я готов был ей дать. Не получив желаемого, непременно устраивала истерику, в финале которой грозилась уйти.

— Ты злишься на меня? — спрашивает она. Эмоциональные качели. То плачет, то чувствует себя виноватой, то ластится ко мне.

— Нет, — мотаю головой. — Пристегнись!

— Я же вижу, что да.

— Я злюсь, потому что запретил тебе напрягаться, а ты крутила педали три квартала! — У меня уже нет сил сдерживать раздражение. — Подними футболку! — почти приказываю я.

Она безропотно повинуется. Я отодвигаю пояс джинсов. На плоском животе, в нижней его трети, красуется не слишком аккуратный шрам. Я простукиваю пальцами вокруг него, а потом тщательно пальпирую весь живот.

— Где-нибудь больно?

— Нет! Митчелл, прекрати, — серьезно говорит Бекки. Она перехватывает мою руку, укладывает ее на свою узкую ладонь, а сверху накрывает другой. Ее руки горячие и влажные. — Я в порядке.

Я все же прикладываю ладонь свободной руки ко лбу. Прохладный. Вновь высвобождаю руку из плена мокрых ладошек. Каждый раз, когда я прерываю физический контакт, Бекки смотрит на меня так, словно я ее ударил.

— Бекки, тебе надо бежать со всех ног, а не ходить за мной тенью.

— Бежать, потому что ты их убиваешь?

— Поэтому в первую очередь.

— Ты добрый, заботливый и нежный.

— Как я могу быть добрым, когда делаю такое?

— Ты же делаешь это не со всеми подряд. К тому же, они испытывают кайф, когда умирают.

Как же для нее все просто. Бекки искренне не видит проблемы в том, что я делаю. Печалит ее только то, что я не вижу в ней женщину. Я вижу. Сложно не увидеть. С каждым днем она расцветает. Каждый жест направлен на соблазнение. Порой это выглядит забавно, но чаще пробирает до мурашек.

— Бекки, не неси чушь! Зло есть зло.

— Мне все равно, злой ты или добрый. Я люблю тебя.

Молчу. Мое молчание жестоко, но ответ был бы убийственен.

Я трогаюсь с места и даю задний ход, чтобы выехать с территории.

Сегодня пасмурно и ветрено, но я гоню в сторону побережья.

— Куда мы едем? — спрашивает она удивленно.

— На пляж.

— Пляж? — переспрашивает Бекки, словно не понимает значения слова.

Конечно, удивлена. Пляж и деловой костюм — не самое классическое сочетание. Что ж, малышка, не все же тебе со мной мучиться.

— Все верно, пляж. Песок, океан, ракушки.

— Я никогда там не была, — говорит она детским тоном.

Настала моя очередь удивляться. Инопланетянка. По-другому и не назовешь. Девочка, которая не видела побережья и не строила замков из песка. Тем не менее, она излучает такую потрясающую женственность, что не устоять. Когда я с другими, я упиваюсь контролем. Я могу получить любую напором и наглостью. Но чем ближе я к ней, тем более беззащитным становлюсь. Врать ей пока еще можно, а вот себе — уже бессмысленно. Бекки держит в руках мое бьющееся сердце. Она готова на все — только пальцем помани, но я не могу ее заполучить.

Я приближаюсь к ней, а потом бегу. Но бежать вечно не получится. Рано или поздно мы станем близки и тогда я утяну ее в пропасть. Я запрещаю себе даже думать об этом. Как бы ни развивались наши отношения, они не кончатся ничем хорошим. Не будет в нашей истории долго и счастливо. Я безжалостно сорву этот цветок и сомну его в руках.

Пора это прекратит. Но прежде чем мы попрощаемся навсегда, я хочу отблагодарить ее. Подарить кусочки детства, которого у нее не было. Какое благородство! Куда уж там. Я хочу подарить себе красивые воспоминания о ней. О нас.

— У меня нет купальника.

— Ничего, обычное белье подойдет.

День не особо удачный для пляжного отдыха, зато побережье все наше. Мир выцвел, словно кто-то размыл все цвета, и Бекки светит еще ярче, обрамленная траурной рамкой.

Я снимаю костюм и укладываю на песок. Стараюсь сохранить одежду максимально пригодной для дальнейшей носки. Внутри растет негодование. Мне хочется вырваться. Снести все, что сдерживает, и быть с Бекки по-настоящему. Бросаю сверху ботинки. С удовольствием наблюдаю, как ткань мнется и пачкается влажным песком.

Оборачиваюсь. Бекки смотрит на меня во все глаза. Ага, это первый раз, когда я разделся при ней. Покрывается стыдливым румянцем. Было бы волнительно провести ее по пути от стеснительной девственницы до раскрепощенной молодой женщины. Я бы мог открыть для нее целый мир чувственных наслаждений. И он бы ей понравился.