Дом грозы

– Нет, не к ней. Но я ревновал страшно, за это мне, пожалуй, стыдно, это выливалось не в самые хорошие поступки.

– Значит, у нее кто-то был, раз ты ревновал?

– Ну, грубо говоря, да. – Нимея хмурится, пытаясь сложить все ответы в одну историю.

Теперь она уже не уверена, что остановит Фандера, потому что ей слишком интересно, что будет дальше. Она не замечает, как задерживает дыхание, пока он говорит.

– Я никогда не уточнял, но то, что я видел, было красноречиво. Да и вообще, для ревности нужен не повод, а только богатая фантазия. Она выросла, стала красоткой, которую замечали все. У нее в любой момент мог появиться кто-то, но не я. И это неимоверно раздражало. Она могла выбрать кого угодно, но я в этом конкурсе не принимал участия – и этот факт убивал, если честно.

Какая невероятная любовь, ну просто нечто! Вот и все. Теперь он ее взбесил.

– И ты решил, что самая охренительная идея – это охотиться на нее по ночам? – восклицает Нимея, не в силах удержать себя в руках, и резко отстраняется от Фандера, отползает от него, как от потенциально опасного, садится в кровати, потом и вовсе с нее соскакивает. – Черт возьми, Хардин, ты больной ублюдок!

– Мне показалось, ты не хочешь об этом говорить…

– А теперь захотела! Черт… – Нимея сжимает пальцами виски и отходит к окну. Голова гудит, и хочется обхватить ее руками, словно та может расколоться пополам. – Ты… Почему все у тебя такое… извращенное, а? Почему в твоей голове все самое светлое становится каким-то грязным?

– А что я должен был делать? – Фандер подтягивается на руках и садится на край кровати.

Смотрит на нее беззлобно, обреченно, как на своего личного палача.

– Расскажи мне – что?

– Бросить все…

– Ради тебя? По-твоему любовь – это то…

– Не говори… так. – Она шепчет как-то вкрадчиво: сквозь слезы и болезненный ком в горле. – Не говори это слово…

– Нет уж, если ты завела этот разговор, слушай до конца, осточертело притворяться. Так что же, по-твоему, любовь выше семьи, убеждений, страны? Я не Энграм. Ясно?

– О да… ты определенно не Энграм!

– Я не делаю широких жестов, не бросаюсь на амбразуру, это не мое. Я не герой. Если любовь требует таких жертв, ни черта это не правильно. Да и ради чего, расскажи-ка? Ты бы радостно повисла на моей шее? Признала бы меня равным? Может, рассмотрела бы во мне человека? А я бы за это всего-то растоптал бы свою семью. Я все верно понял?

– Лучше было издев…

– Каждый раз, когда на охоте тебя ловил я, тебя не ловили другие. Ты не оказывалась в участках, не попадала к Ордену или декану на ковер. Раскрой глаза! Все, что тебе во мне не нравится, – моя раса. Остальное ты бы простила кому угодно, потому что по сути ничего особенного в моих поступках не было. Это не у меня, а у тебя проблемы с расизмом. И дружбой с моей матерью прикрываться не нужно, она не истинная, значит, не в счет. А уйти от нее я не мог. Ты знаешь, что было с матерью, когда Энграм ушел?

– Она расстроилась и…

– Отец рвал и метал из-за того, что она вырастила плохого сына. И после твоих слов об их отношениях я вижу, что он бы неминуемо забил ее до смерти, если бы я тоже ушел. Тогда я думал, что мать с отцом просто серьезно поругались, а его вспышка агрессии – это так, простая истерика, но теперь я знаю, что мать подвергалась его нападкам бесконечное множество раз на протяжении всей жизни. Я вообще не представляю, как она выжила. Моя мать стала изгоем и позором семьи, потому что вырастила такого сына, как Энграм, и единственным, кто защищал ее от отца, был я. Единственный нормальный ребенок. Если бы мама могла уйти, все было бы проще, но ты сама мне сказала, что у нее была причина оставаться. Пока отец был на свободе, я бы ни за что ее не оставил, даже приди ты ко мне среди ночи и признайся в бесконечной безграничной любви, Нока. В лучшем случае я бы посоветовал тебе держаться от меня подальше, потому что отец отбирал у нас с Энгом все, что нам было дорого! Всегда!

– Это твой выб…

– ДА! – Фандер повышает голос и заставляет Нимею вздрогнуть всем телом. – Это мой выбор, и я выбрал семью! Что? Ну что? Зачем я тебе? Что бы изменилось, если бы я пришел в Сопротивление? Это было бы искренне? Нет, блин, ни разу! Я никогда им не верил, все, что было по ту сторону, – это ты и брат! Да, методы Ордена были отвратительны, но притязания Сопротивления мне были абсолютно непонятны!

Нимея качает головой, не понимая ничего, но снова жадно слушает каждое слово Фандера, потому что спешно рисует в голове его новый образ. Линии на этот раз куда чище и аккуратнее прежнего темного эскиза.

– Но ты знал, что вы проиграете…