Дом Ротшильдов. Мировые банкиры, 1849–1999

Иными словами, то, что Ротшильды в определенный период времени официально пополнили собой ряды аристократии и вошли в «придворное общество», не следует расценивать просто как признак «феодализации» или стремления приспособиться к ценностям признанной европейской элиты. Даже те представители четвертого поколения, которые посвящали досуг своим роскошным дворцам и ухоженным паркам, по-прежнему помнили о еврейских корнях своей семьи и гордились ими. Типичным примером может служить Фердинанд. По словам Эдуарда Гамильтона, «он гордился своей расой и своей семьей; любил рассказывать о своих предшественниках, как будто у него были прославленные предки и голубая кровь». Фердинанд, Альфред и Натаниэль перестали быть работящими дельцами; но, становясь эстетами на рубеже XIX и XX вв., они не перестали быть евреями, как Ханна не перестала быть еврейкой, выйдя замуж за шотландского графа. Слово «ассимиляция» не годится для описания нового статуса Ротшильдов как — по характерному выражению Шарлотты — «кавказской королевской семьи». В 1840-е гг. Жорж Дернвель писал, что Ротшильды — «самая многочисленная династия Европы» после Саксен-Кобургов; и сходство между двумя этими большими космополитическими семьями с годами только росло. В 1892 г., когда Альфред посетил Леопольда II в Брюсселе, по крайней мере один из них считал их встречу встречей равных: «Мне король просто сказал: „Votre famille m’a toujours gâté“ („Ваша семья всегда меня баловала“), на что я ответил: „Прошу прощения, сир, это ваше величество всегда баловало нашу семью“. Коротко и мило»[148]

.

Глава 8

Еврейские вопросы

Господа, если вы не окажете нам поддержку, нам, наверное, придется объявить вас вне закона… Если же вы поддержите нас, мы сделаем вас более великими, чем мог мечтать скромный основатель вашего дома или, более того, его гордый внук… Мы сделаем вас великими, так как изберем первого нашего принца из вашего дома.

Теодор Герцль. Обращение к семейному совету Ротшильдов. 1895

Отношения четвертого поколения Ротшильдов и еврейских общин Европы в широком смысле слова во многом оставались неизменными. Необходимо подчеркнуть, что аристократические союзы, описанные в предыдущей главе, были исключениями. Большинство Ротшильдов по-прежнему заключали браки с другими евреями. Более того, по-настоящему важным изменением в тот период было то, что эти другие евреи больше не были Ротшильдами. В третьем поколении родственных браков было всего три, причем два из них были заключены с кузенами по материнской линии. Первыми настоящими «чужаками»-евреями, которые вошли в семью, стали итальянский промышленник барон Раймондо Франкетти, который в 1858 г. женился на Саре Луизе, дочери Ансельма, и Сесиль Анспах, которая на следующий год вышла замуж за Гюстава. Судя по враждебности, какую испытывали Бетти и ее невестка Адель по отношению к Сесиль, можно понять, как трудно было «чужакам» завоевать доверие членов семьи. После 1877 г. все изменилось, и браки с другими представителями еврейской общественной элиты стремительно превратились в норму. В 1878 г. Минна, дочь Вильгельма Карла, вышла замуж за Макса Гольдшмидта, чья сестра была женой Мориса де Хирша. Можно понять, насколько укоренился обычай эндогамии, вспомнив, что сын Минны Альберт в 1910 г. женился на дочери Эдмонда Мириам — к тому времени его отец, получив титул, взял фамилию фон Гольдшмидт-Ротшильд[149]. Еще одной семьей, которая в тот период породнилась с французскими Ротшильдами по браку, были Альфены: в 1905 г. сын Альфонса Эдуард женился на Жермене Альфен, а в 1909 г. сын Эдмонда Морис женился на ее сестре Ноэми.