Доминион

Дэвид подумал: «если правительство будет прилагать усилия, со временем мы действительно можем забыть».

Вскоре после этого разговора, часа в три, приехала Наталия и привезла смену одежды для Джеффа и Дэвида: дешевые костюмы, шляпы-трильби и темные пальто. На Дэвиде по-прежнему были пиджак и брюки в полоску, в которых он ушел из офиса. Теперь они несколько засалились и помялись.

Женщина держалась холодно, по-деловому, заявила, что им следует побриться – они должны выглядеть прилично. Джефф первым удалился в ванную.

– Сожалею, но известий о вашей жене пока нет, – сказала Наталия, когда они остались с Дэвидом наедине. – Но одна из наших раций молчит – весьма вероятно, что забравшие ее просто не могут выйти на связь. – Она коротко, неуверенно улыбнулась. – Это весьма вероятно на самом деле.

– Слишком много современных технологий.

– Мы вытащим ее. Доставим вас всех в Америку.

– Не уверен, захочет ли она поехать со мной, – сказал Дэвид. – Да и зачем ей это? Она всегда считала меня надежным, преданным, честным. И не могла представить всех этих наслоений лжи.

Наталия посмотрела ему прямо в глаза:

– Насколько я могу судить по вашим рассказам, она должна понять ваши поступки. – Наталия грустно улыбнулась. – Понимаю, как трудно было вам делать то, что вы делали. Для меня это проще – я, на некий лад, свободна. Там, откуда я приехала, людям несвойственно стойкое самосознание британского среднего класса. Мой мир постоянно меняется, народные корни сплетаются между собой. Возможно, выходцам оттуда жить легче. Мы не так связаны.

– Легче? Несмотря на все, что вы потеряли?

– Да, даже так. Легче, чем для вас с вашими путами, – произнесла она с неожиданной нежностью. – Когда вы выберетесь отсюда, то получите шанс начать все сначала. – Наталия помедлила и спросила: – Вы хотите его получить?

– Не знаю.

– Вы обязаны попробовать.

– А вы?

Он посмотрел на нее.

– Я иду туда, куда меня ведет борьба. Сейчас она и есть моя жизнь. – Наталия снова посмотрела на него с нежностью. – Вам следует понять это. А теперь давайте приготовимся. Нам предстоит важное дело.

Глава 36

На этот раз вести машину вызвался Джефф. Наталия села рядом с ним, Дэвид снова разместился сзади. Когда Джефф включил передачу, Дэвид посмотрел на часы. Уже половина седьмого. В клинике надо быть к одиннадцати – Бен выйдет в четверть двенадцатого. В сторожке будет гореть свет, с охранником должен управиться Бен. Джексон сказал, что, забрав Бена и Фрэнка, они сразу поедут в надежное убежище, сельский дом в пятнадцати милях от больницы, – на тот случай, если тревогу поднимут быстро. По прибытии на место они получат дальнейшие инструкции насчет возвращения в Лондон – в столице им предстоит провести по меньшей мере одну ночь, перед тем как направиться к южному побережью. Даже если Бен и Фрэнк не появятся до полуночи, они втроем все равно поедут в дом-убежище.

В машине разговаривали мало. Джефф включил радио. Транслировали «Легкую программу» – веселая музыка и ежечасный выпуск новостей. Диктор ровным, механическим голосом объявил, что угроза забастовки на железной дороге устранена. Бен Грин, министр труда и лидер коалиционных лейбористов, сумел прийти к соглашению с профсоюзами железнодорожных работников.

– Не думал, что такое может случиться, – сказал Джефф.

Наталия согласилась:

– Вчера речь шла о том, чтобы обеспечить работу железных дорог при помощи армии и арестовывать тех, кто отказывается выходить на работу. Забастовки в общественном секторе незаконны.

– Видимо, власти решили, что у них и без железнодорожников проблем по горло, – предположил Дэвид.

Они ехали в темноте, по почти пустой дороге. Близ Стратфорда им встретился один из перекрытых съездов с трассы: рядом с наскоро сооруженным из бревен блокпостом стояли вооруженные полицейские из вспомогательных частей. Дэвид решил, что где-то здесь расположен один из лагерей для согнанных евреев, и сунул руку в карман, где лежала эластичная пилюля. Он понимал, что играться с ней нельзя, но рука сама тянулась туда, как язык – к ноющему зубу. Пришла мысль о пистолете, спрятанном у Наталии под полушинелью. Дэвид остро ощущал ее присутствие, так же как беспокойство за Сару. Но Дэвид понимал, что не чувствует сердцем ее утраты, ее отсутствия, как должен чувствовать влюбленный.