Допетровская Русь

Но московские государи на престол великого царствия вошли с удельного стола и принесли с собой туда свои удельные привычки. Князья-хозяева в своих уделах, они там не терпели рядом с собой никакой сколько-нибудь связывающей их власти; обычный боярский совет не имел никакого обязательного для удельного князя значения; это был буквально совет тех, кого удельный князь к совещанию призывал. Московское государство выросло из московского удела постепенно и понемногу. Московским князьям трудно было отвыкать от привычек, удельно-хозяйственных взглядов и поступков, действуя и на более обширном поприще и при совершенно изменившихся обстоятельствах. Чувство внешней независимости, чуждое удельному князю, рисовало перед глазами московского государя полноту власти татарского хана; идея об унаследовании мирового значения византийского империума, как власти богоустановленной и священной, тоже не могла мириться с притязаниями княжат на дележ власти, на обязательное для царя участие в ней бояр-княжат. Начиная с Ивана III московский государь стремится показать на деле, что в его воле признавать притязания бояр-княжат, давать им первое место в правительстве, но только пока это государю угодно; бояре-княжата хотя и знатные люди, но такие же слуги великого государя, как и все, а настаивать на противном – это значит «высокоумничать», быть «рабом прегордым и лукавым». Иван III и наследник его явно чуждаются обязательности для них тех советов, какие им навязывают бояре-княжата. Бояре-княжата видят в этом «новшество», «перемену старых обычаев». На «непригожие» речи и «высокоумство» великий князь Василий III отвечал тем, что рубил головы и резал языки, правда, не столько княжатам, сколько их сторонникам из простых бояр и дьяков, но согласия между государем и боярами-княжатами это, конечно, не создавало. Со времен Ивана III начинаются дворцовые смуты, и интрига свивает себе прочное гнездо при московском дворе; знакомым делом становятся в Москве тайные убийства: не своей смертью гибнет мать Ивана Грозного, умирает боярин Оболенский, князь Бельский и другие. Князь Семен Бельский ведет переговоры с крымским ханом, чтобы поднять его на Москву и восстановить великое княжение рязанское, наследником которого считал себя Бельский; по этому делу вскрываются переговоры некоторых бояр с польским королем, после чего московское войско в нужную минуту не оказалось там, где оно должно было бы быть. В 1571 году бояре «навели хана на Москву» изменой сына боярского Кудеяра Тишенкова да Окулы Семенова и других, действовавших несомненно не от себя, а по поручению лиц повыше.

При царе Иване Васильевиче Грозном это обострение взаимных отношений царя и высшего боярства привело к тем кровавым событиям, которыми так полно царствование Грозного.

Грозный царь вырос в обстановке, которая не могла воспитать в нем особого уважения и доверия к боярству. Еще когда он был четырехлетним ребенком, его будили порой крики, стоны, ружейные выстрелы в самом Кремле, всякие неистовства в царских хоромах, когда князья Шуйские воевали за первенство с князьями Бельскими. Из объятий ребенка вырвали любимого его боярина Воронцова и на глазах ребенка занесли топор над его любимцем. От него не скрывали толков по случаю внезапной смерти его матери и очень непочтительно отзывались об отце. С редкой остротой обиды вспоминал Грозный почти через сорок лет о тех оскорблениях, каким подвергал на глазах сына боярин Шуйский память его отца.

Царь Иван был от природы ума острого и прекрасно владел пером и речью. Читать он научился рано и перечитал еще в ранней юности чуть не всю тогдашнюю литературу – летописи, жития святых, хронографы, творения святых отцов, богослужебные книги, книги Ветхого и Нового Завета. С младенчества сознавая себя государем, он в книгах невольно вычитывал и запоминал те места, где говорилось о высоте и святости царской власти, о злых врагах, похищающих ее, о рабах лукавых и ленивых и о добрых царях, пастырях своего народа. Памятью царь Иван обладал огромной: целые страницы и главы знал он наизусть и в споре мог засыпать своего соперника цитатами из книг. На семнадцатом году он торжественно венчался на царство, женился, окружил себя молодыми боярами-сверстниками, особенно сошелся с молодым князем Андреем Курбским и незнатным человеком Алексеем Адашевым. Царь думал, быть может, что ему удалось устроить добрые отношения со своим синклитом. Но скоро настало время разочарования. В 1553 году царь заболел, был при смерти и, лежа на смертном одре, слушал, как в соседней комнате препирались бояре о его наследстве, разделившись на две партии и выставляя каждая своего наследника, хотя все присягали признать царем малолетнего сына заболевшего царя. Царь Иван перемог болезнь.