Допетровская Русь

Основная мысль сочинения та, что царь должен быть грозен и самоуправлив и мудр без воспрашиванья чьих-либо советов, а на Руси вельможи, завладев царством, не дают бедным и беспомощным управы на сильных. Слабому человеку невозможно ни в городе жить, ни от города хоть на версту отъехать. Поэтому многие, чтоб избавиться от бед, отдаются во двор к вельможам. А Бог порабощать друг друга не велел: Бог сотворил человека самовластным и повелел ему быть «самому себе владыкой, а не рабом»… Такой сильный государь, как царь русский, должен со всего своего царства доходы брать прямо на себя, в казну, а из казны платить военным и гражданским чиновникам жалованье, чем им можно прожить «с людьми и с конями с году на год». За заслуги надо вознаграждать, к себе приближать, «жалобы позлащать» и тем сердца утешать, тогда и 20 000 воинов будут сильнее 100 000 теперешних, тогда и вельможи перестанут «неправедным собиранием богатеть, да родами считаться, да местами местничаться и тем царево воинство ослаблять». С воинством в руках царь сможет «вельмож своих всячески искушать и боярами своими тешиться, как младенцами: вельможи начнут его бояться и ни с какими злохитростями не дерзнут к нему приблизиться». Можно себе представить, как близки становились душе царя Ивана такие речи по мере роста его озлобления на бояр.

Царь Иван карал жестокой казнью всякое проявление боярско-княжеской самостоятельности – было ли это неосторожное заявление о своем высоком роде или отказ надеть маску по приказанию царя. Все бояре-княжата были обязаны дать клятвенную запись каждый за себя и друг за друга в том, что никто из них не отъедет из Москвы в чужую землю. За каждый такой отъезд, если бы он все-таки случился, обязанные записью бояре должны были вносить крупные суммы в царскую казну и отвечать перед царем, почему не доглядели за своим бежавшим свойственником.

В 1564 году царь Иван удалился в Александровскую слободу и оттуда через месяц прислал две грамоты; первая, грозная и гневная, была на имя бояр и их потаковников и обвиняла их в расхищении земли и в угнетении народа. «Царь и государь и великий князь от великия жалости сердца, – говорилось в этой грамоте, – не хотя их (т. е. боярских) многих изменных дел терпети, оставил свои государства и поехал инде вселитись, иде же его государя Бог наставит»… Другая грамота, милостивая и приветливая, была на имя всех обывателей города Москвы; в ней царь уверял народ, что опала его не касается простых людей, а только бояр, которые расхищали государственную собственность, раздавая ее своим друзьям и знакомым, а о государстве и о народе не радели, от недругов его не обороняли и сами притесняли народ. Впечатление произвели эти грамоты огромное. В Москве вся жизнь остановилась. К царю было отправлено посольство от всех людей, не исключая и бояр, которое и заявило царю, «чтобы государь государства не оставлял и волкам людей на расхищение не отдавал, избавил бы людей от рук сильных, а за государских лиходеев и изменников никто не стоит, и только пусть государь укажет, все сами их готовы истребить».

Царь Иван, как известно, согласился принять снова свои государства на условии, чтобы ему невозбранно казнить изменников опалою, смертью, лишением достояния, чтобы не было ему за это служения и печалования, т. е. просьб о милости и помиловании, ни от кого, особенно от духовенства.

Царь Иван окружил себя людьми не столь знатными, по преимуществу из старинного московского боярства и второстепенного княжья, дал широкий доступ в Думу средним и лучшим служилым людям, испоместив наиболее заслуженных городовых помещиков землей около Москвы. Этих помещиков он назвал дворянами московскими, и они составили избранный гвардейский корпус при царе, отбывали различные поручения по управлению, а закончить службу им предлагалось в высшем правительственном совете Московского государства, в Боярской Думе, в качестве думных дворян. Назначая в думу людей незнатных, царь Иван рассчитывал их голосами побороть стремления думцев из бояр-княжат к самостоятельности. При царе Иване была ограничена власть и суд наместников по городам, дано было городам и волостям право избирать самим свое начальство и судей. Таким образом в своей борьбе с княжим боярством царь явно опирался на служилых людей и средние состояния московского общества.