Дорога на Царьград

С другой стороны, осознание недоступности крайних действий – независимо от того, нужно ли дать просто пощечину, ударить или взяться за топор – значительно подпитывает гнев женщин, оборачивающийся для них более основательной и продолжительной страстью. Конечно же, связанной и с более выраженной, чем у мужчин, печалью, как следствием гнева.

Вера пока еще не только не впала в печаль, но и не достигла пика гнева. Автоматически, как сомнамбула, она подняла из-под столика большую отвертку – не потому, что уже замышляла проколоть своего эксцентричного мужа, а лишь для того, чтобы получить какую-никакую ощутимую поддержку перед сотрясающим напором порочной страсти.

Мики вернулся в комнату и, не посмотрев на жену, подошел к столику. Остановился перед ним в раздумье, все еще прижимая к груди бумаги, и тут заметил отвертку в Вериной руке.

– Откуда у тебя эта фомка?

– Какая?

– Какая?! Да та, что держишь в руке!

Вера посмотрела на фомку. Гнев на мгновение отступил.

– Понятия не имею… Разве не ты ее оставил?..

Мики, не выпуская бумаги из рук, приблизился, чтобы осмотреть отвертку.

– Я, а кто же еще… когда ремонтировал часы! Это взломщик забыл… А ты уничтожила отпечатки. Браво! Вечно ты только мешаешь!

Мики не хотел вызывать полицию, и замечание об опечатках явно было злонамеренным…

– Вы должны где-нибудь спрятаться, и это не обсуждается.

– Вот еще!

– Вы должны исчезнуть! Раз я говорю! И точка, – прошипел Мики ледяным тоном.

Вера никогда не видела мужа таким. Она бросила отвертку и с глазами, полными слез, побежала в спальню, сотрясая пол.

Мики мог, как обычно в таких ситуациях, последовать за женой и замириться. Но на этот раз у него было более важное дело. Нужно было воспользоваться уходом жены из комнаты и спрятать бумаги в надежное место. Чтобы никто не знал, где они находятся.

Опять зазвонил телефон.

– Это Чеда. Когда мы встретимся и ты мне расскажешь все о том своем покорителе времени?

– Какой Чеда? – переспросил отсутствующий Мики, напряженно озираясь по комнате.

– Ты это мне?.. Как – какой Чеда?

Мики, наконец, вспомнил, о ком идет речь, и вкратце объяснил другу, что дело, и без того запутанное, усложнилось еще больше, и он перезвонит ему позже или, что еще лучше, придет к нему.

Вера некоторое время просидела на кровати, заливаясь слезами и ожидая, что Михаило придет и попросит прощения. А потом, все еще в слезах, вытащила из шкафа сумки и начала собирать вещи.

* * *

Чомбе привстал со стула и триумфально протянул члену главного комитета первый документ из «дипломата». На этот раз ему во всем сопутствовала удача. В разгар нового спора с охранниками Чомбе встретился член главного комитета, начавший свою карьеру в местной ячейке ветерана. Впоследствии, добившись успеха, этот человек переехал в более изысканный район, но продолжал время от времени приходить на собрания. Чомбе ему несколько раз задавал вопросы. И в основном это были обычные, вежливые вопросы, как из газет, никакой провокации – скорее, хорошая подача мяча бдительному центрфорварду. Даже Чомбе иногда умел быть тактичным. И сейчас эта тактичность окупилась.

Член главного комитета провел Чомбе в здание. Они сели в одной пустой канцелярии. Член комитета, смотря на часы и вздыхая под бременем своих обязанностей, объяснил ему, что располагает всего пятью минутами времени, а потом его ждет важная встреча.

– Что это? – спросил он, пробежав глазами по строчкам записки.

– То самое, Део. Есть и еще.

– Кто это писал?

– Не знаю… Может, и Тесла.

Член оторвал взгляд от записки и посмотрел на Чомбе.

– Тесла? Он написал, что в 1999 году будут бомбардировки и что все закончится 10 июня?

– Да, так, десятого июня, – гордо повторил Чомбе.

– А ты знаешь, когда Тесла умер?

– В том-то и дело. Контроль над временем… У меня есть и какие-то гребаные бумаги, которым шестьсот лет… Есть и еще записи из будущего, – с этими словами Чомбе вытащил из «дипломата» остальные документы. – Вот эти, к примеру, из августа этого года.

Член посмотрел на часы и почти против воли взял бумаги. Он лишь пролистал их. Текста было слишком много, чтобы он мог их досконально прочитать.

– Воля Божия… Второе пришествие Христа… женщина… это писала какая-то женщина. Или ты хочешь мне сказать, что Тесла был религиозным фанатиком, да еще к тому же скрытым трансвеститом? Тогда почему об этом никому до сих пор неизвестно? Глупости! Что это – какой-то рассказ? А я, по-видимому, должен подыскать тебе издателя? – Член бросил бумаги на стол и встал. – У меня, правда, нет времени. Извини, брат… Не сердись… – Член протянул руку представителю ячейки.

Привстал и Чомбе. Он не мог поверить, что все закончится, даже не успев начаться. У него все рушилось.

– Но… Я с таким трудом раздобыл это. Ценой жизни… Шпионов как мух… А тут еще и попы замешаны.

– Откуда еще и попы?

– Попы, попы… У одного я это и… конфисковал, – Чомбе осознал, что в панике открыл члену комитета больше, чем хотел.

Член вышел из-за стола.

– Тебя кто-то ввел в большое заблуждение, мой дорогой Стошич, – похлопал он Чомбе по спине. – Прям какой-то наш Роберт Ладлэм.

Чомбе не сдавался.