Дракон в свете луны

Ночь Йонг провела в полузабытьи и страхе, что собственное тело откажется с ней сотрудничать. Она просыпалась от любого шороха и сонного шепота Дочерей, не могла найти себе места. Под утро, совсем измотанная, она сдалась и пошла посидеть у костра рядом с караулом. Не спали Нам Джун и матушка Кёнха.

— Матушка, — хрипло позвала Йонг, — вы так рано просыпаетесь.

— Старым людям на рассвете уже не спится, — улыбнулась та и пригласила девушку сесть рядом. Кое-как устроившись на нагретом камне, Йонг сжалась и на Нам Джуна, кидающего ей испуганные взгляды, не смотрела.

— Вы не устали в дороге? — спросила она. Живот слабо крутило, внутри ворочался монстр, имя которому было Йонг давно знакомо, и она уже втайне мечтала, чтобы ее личный дракон очнулся и поборол его.

— О себе беспокоиться стоит, девочка, — просипела женщина, а потом протянула ей чашку с теплой водой. Там был не бульон от рисовой каши, а что-то, пахнущее крапивой. Йонг пила такой отвар в приморском городке у бабушки, куда приезжала в детстве. Бабушка умерла, когда ей было шестнадцать, ее дом родители продали, и больше Порён они не навещали. Аромат мгновенно вернул ее в то последнее лето на берегу Желтого моря.

— Пей, — сказала матушка Кёнха. — Это поможет.

Йонг пила, чувствуя, что отвар горчит не от крапивы, а от слез — те стекали с щек прямо в чашку.

— Все в порядке, — говорила матушка. Не ей — Нам Джуну, который готов был сорваться будить Чжи Хо. — Она может поплакать и без лекаря. Слезы тоже помогают.

— Простите меня, — сипела Йонг, размазывая по щекам намокшую дорожную пыль, — от меня одни проблемы! Не говорите Нагилю, он и так за всех беспокоится, Иль Су сказала, он приказал идти завтра медленнее, а я не хочу идти медленнее, я хочу, чтобы все закончилось! Ополчению нужно идти быстро, а сколько мы будем тащиться со мной, такой бесполезной?

— Если вы пострадаете… — вяло запротестовал Нам Джун, матушка шикнула, но воин продолжил, повышая голос: — Нет, вы не понимаете! Капитан дал вам слово, мы обязаны сберечь вас до самого возвращения в Священный Город. Это важно, юджон-ёнг, смертельно

важно.

— Я не собираюсь умирать, — возразила Йонг тихо. — Ты тоже не понимаешь, ра130 Нам Джун. Если кто-то из вас пострадает из-за промедления, это будет на моей совести. Я больше не смогу отворачиваться от очевидного: я торможу ополчение, я доставляю проблемы, и вы рискуете каждый день, помогая мне. Я должна сделать все возможное, чтобы просто не мешать вам.

Она затихла, опустила голову на колени. Надо дышать ртом, а выдыхать через рот, надо заставить воздух обволакивать ее живот изнутри, как учил Дэ Кван. Надо собраться и дойти до Конджу, не утратив ни силы, ни достоинство.

— Мы все доставляем проблемы, — проворчала матушка Кёнха, кривя губы. — Я старая, дед Пхи хромает, Ган устает быстрее нас обоих. Кто-то из молодых юношей до сих пор не оправился от ранений, а Его Высочество ноет, как младенец, и слушать его стоны гораздо тяжелее, чем терпеть песок в сандалиях. Не бери на себя всю ответственность, она здесь общая.

Йонг всхлипнула, отерла тыльной стороной ладони липкие слезы. Матушка ждала, когда она прекратит себя жалеть, и не разрешала Нам Джуну говорить. Тот забубнил спустя минуту:

— Ничего вы не знаете, юджон-ёнг. Пусть капитан отдаст вам коня и довезет до Конджу за день — все лучше, чем плакать.

Утром Нагиль привел Йонг к лошади, груженой телегой с рисом.

— Поедете в первых рядах ополчения. С вами будет Чжи Хо и Иль Су.

— Хорошо. Спасибо.

Она не пыталась спорить, весь день беспокойно спала под грохот колес и конское ржание, и даже бесконечная болтовня принца не давала ей очнуться от полусна окончательно. Тем было лучше: к вечеру Йонг чувствовала себя гораздо бодрее, и к главному костру пришла, приказав себе больше не плакать попусту. Там сидели Нагиль, Лапа Дракона и Лан.

Шаманка провела над головой Йонг пшеничными колосками, Чжи Хо всучил в немеющие с дороги руки миску с похлебкой и чашку с горьким отваром.

— Вам лучше? — спросил Нагиль тихо. Чун Сок разглядывал карту с прочерченным на старой бумаге маршрутом, но отвлекся от своего занятия и посмотрел прямо на Йонг. Девушка слабо кивнула.

— Сэ, ёнгданте. Обудаль.

Чун Сок хмыкнул, Дэ Кван покосился на девушку и спрятал привычную усмешку в чашке с водой. Га Ин подвинулась, Йонг села между ней и Нагилем, чувствуя, как повисает в воздухе неловкое молчание. Она хотела поблагодарить Нагиля и остальных за помощь, а не присоединяться к их совету невольным слушателем, но капитан сделал вид, что присутствие юджон-ёнг его не беспокоит, и вернулся к прерванному разговору.

— Крепостные стены на подступах к Конджу низкие, но с них открывается хороший обзор — на нем можно расставить лучников. Чун Сок, что с ними? Дочерей не хватит для обороны, они займут башни на востоке и западе. Дэ Кван, позаботься о дороге — твои воины спрячутся в кустах и среди деревьев. Дождитесь, когда основная часть войска пересечет поля, и отрежьте ее. Но дальше их пускать нельзя, в Конджу до сих пор остаются беззащитные жители.