Древняя Греция. Рассказы о повседневной жизни

В нападках Платона и Исократа на тогдашние порядки было много правды. Правдой было то, что народ часто поступал необдуманно и выбирал себе плохих советников вроде Клеона или подчинялся жестоким тиранам вроде Крития. Правдой было и то, что в афинском народном собрании и суде большинство состояло из бедняков, не имевших никакого состояния. Постоянные войны разорили афинский народ, и когда в конце IV века (в 322 г.) в Афинах была произведена перепись, то оказалось, что из 21 тысячи взрослых мужчин только у 9 тысяч было состояние выше, чем 2000 драхм; у остальных же 12 тысяч не было и такого маленького состояния. Недаром в то время в Афинах была поговорка, что бедность и нищенство – это родные сестры, а Исократ писал: «В старину ни один гражданин не терпел недостатка в необходимом и ни один не позорил государства, прося у проходящих милостыню; а теперь нуждающихся больше, чем имущих».

Правдой у Исократа и Платона было и то, что простой народ ненавидел богатых людей и часто пользовался своею большею численностью, чтобы отнимать у богатых их состояние, а то и избивать их самих. А богатых людей в то время в Афинах и во всей Греции было достаточно, и их богатства были очень велики. Чем больше беднел простой народ, тем больше они разживались на торговле с восточными странами; появились теперь и банкиры, у которых денег было во много раз больше, чем у прежних богачей. В старину даже такие богатые люди, как Мильтиад и Кимон, жили в простых домах, среди скромной обстановки, а теперешние богачи жили весело и роскошно, обставляли свои дома дорогой утварью, разукрашивали их ценными картинами, портретами и статуями, держали целый штат прислуги, сооружали своим предкам великолепные надгробные памятники. У некоторых богачей их дома затмевали своей пышностью и великолепием даже общественные здания. И немудрено, что простой народ, еле-еле перебивавшийся со дня на день, ненавидел этих богатых людей всеми силами души. В Аргосе, напр., был случай, когда простой народ напал на богатых людей и перебил из них около 1000 человек. При этом (по словам Исократа), избивая богатых граждан, он радовался сильнее, нежели иные радуются, избивая неприятеля. То же было и в некоторых других городах.

При такой ненависти бедных к богатым, конечно, трудно было ожидать и в судах беспристрастия. Часто бывало так, что богатых людей осуждали без всякой вины только затем, чтобы иметь повод отнять у них состояние; а если судьи колебались еще, то достаточно было обвинителю заявить, что, если они не присудят обвиняемого богача к уплате большого штрафа в пользу казны, то в казне не хватит денег, чтобы заплатить судьям дневное жалованье, и судьи тотчас же выносили обвинительный приговор; страшнее всего им было уйти с пустыми руками после окончания заседания и не принести домой тех трех оболов, на которые они могли прокормить свою семью. Поэтому-то богатые люди постоянно боялись, как бы их не привлекли по какому-либо делу к суду. Дело дошло до того, что в Афинах появился особый разряд людей, которые постоянно пугали богачей тем, что сделают на них донос в суд, и вымогали у них деньги за молчание. Таких людей звали в Греции сикофантами. Приходит, напр., такой сикофант к богатому человеку и, видя на нем новый плащ, говорит: «Откуда ты взял новый плащ? Вчера я видел тебя в старом. Уж не украл ли ты его?» И ничего другого не останется оговоренному, как откупиться от сикофанта порядочной суммой денег, хотя бы было ясно, как день, что этот плащ им только что куплен: он знал, что в Афинах право возбуждать обвинение принадлежит всем частным лицам и что суд должен будет выслушать обвинение, от кого бы оно ни исходило. А при вражде большинства присяжных к богатым людям нетрудно было ожидать и обвинительного приговора. Поэтому-то сикофанты могли жить, ничего не делая, да еще и хвастались, что они «наблюдают за всеми общественными и частными делами» и «оказывают содействие установленным законам и не допускают, чтобы их кто-либо нарушил» (Аристофан).

За это-то и ненавидели богатые люди бедняков и, как говорит Исократ, «охотнее бы кинули свое достояние в море, чем отдали бедным». Часто они соединялись в товарищества (гетерии), чтобы защищать друг друга в судах и проводить своих людей на самые важные должности. Вступая в эти товарищества, они давали друг другу клятву «быть врагами народа и вредить ему, насколько можно». И ни одного случая не пропускали они, чтобы повредить демократии, посылая иногда даже наемных убийц, чтобы устранить неприятных им вождей народа.