Другая сестра Беннет

– Я знаю, что это непростая тема для обсуждения, но позволь мне рассказать тебе, как я отношусь к подобным вещам. Я достаточно ясно вижу, что ты не любишь поднимать шум из-за одежды и тебе не нравится, когда на тебя обращают внимание. Но бывают случаи, когда лучший способ обеспечить свою непримечательность – это соответствовать ожиданиям окружающих. Ты – разумное создание. Ты должна понимать, что если мы хотим войти в общество, то имеет смысл подчиниться хотя бы некоторым его правилам.

– Да, – сказала Мэри. – Как-то давным-давно я и сама вывела для себя эту мысль.

– Тогда почему, позволь спросить, ты отказались от столь блестящих рассуждений?

– Я пала духом. Меня убедили купить новое платье, а в первый раз, когда я его надела, я повела себя очень дурно по отношению к тому, кто заслуживал лучшего. Я решила, что не заслуживаю носить красивую одежду, если не могу доверять себе и вести себя в ней должным образом.

Такого ответа миссис Гардинер не ожидала и была так удивлена, что чуть не рассмеялась.

– Господи, Мэри, если бы это правило применялось повсеместно, ни одна женщина в Лондоне не была бы прилично одета!

Однако Мэри не ответила ей веселой улыбкой, и миссис Гардинер, заметив явное огорчение племянницы, поняла, что это была очень глубокая рана.

– Мне очень жаль. Я не хотела насмехаться над тем, что бы тогда ни произошло. Но я прошу тебя подумать, оправдана ли твоя реакция, ведь ты была несчастна, надев красивое платье всего раз – оно ведь было красивым, я надеюсь?

– Скорее симпатичное, чем красивое, – пробормотала Мэри. – Но мне оно нравилось.

– Я рада это слышать. Однако нет смысла предполагать, что каждый раз, когда ты наденешь что-то привлекательное, результат будет одним и тем же. Напротив, поскольку ты, очевидно, очень серьезно обдумала свои действия, мне кажется маловероятным, что ситуация повторится.

Мэри обхватила руками колени, размышляя. Трудно было оспорить логику тетушки. Она не могла отрицать, что вслух ее рассуждения звучали не очень разумно. Раздался стук в дверь – горничная пришла убрать чайные принадлежности. Но миссис Гардинер, явно желая продолжить разговор, покачала головой, и та тихонько ускользнула прочь. Миссис Гардинер наполнила их чашки тем, что осталось в чайнике.

– Чай немного перестоял, – сказала она, протягивая чашку Мэри. – Но лично я предпочитаю крепкий.

Она наклонилась вперед через маленький столик, стоявший между ними, и обратилась к племяннице тихим, но уверенным голосом:

– Я понимаю, что это деликатный вопрос, однако я полна решимости продолжить его обсуждение. Я знаю, тебе всегда говорили, что о ценности женщины можно судить только по ее красоте и по тому, как она представляет себя миру. Но, прошу, поверь мне, когда я говорю, что существует золотая середина между одержимостью своей внешностью и абсолютным отрицанием ее важности. Я не считаю себя тщеславной женщиной, но признаю, что мне приятно одеваться красиво. И мне бы хотелось, чтобы ты чувствовала то же самое.

Мэри оглядела тетю, пересевшую на диван, оценивая ее стройную фигуру. Миссис Гардинер не была красавицей, но, как вынуждена была признать Мэри, это мало влияло на то благоприятное впечатление, которое тетушка производила. Ее одежда была ей к лицу, она была великолепно подобрана в соответствии с ее характером и положением. В ней миссис Гардинер выглядела именно так, как и должна была – умной и в то же время совершенно непринужденной. Ее тетя добилась этого без всякой суеты и усилий, вопреки тем, что прилагались для этого в Лонгборне. Глядя на свое старое хлопчатобумажное платье, Мэри начала терять терпение. Ее решимость прятаться за такой тусклой и ничем не примечательной одеждой поколебалась. Возможно, миссис Гардинер была права. Возможно, пришло время отбросить свои принципы и начать все сначала.

– Я не предлагаю ничего сложного, – продолжала миссис Гардинер. – Мы могли бы начать с трех-четырех дневных платьев и двух на вечер. Возможно, новое пальто и, конечно, несколько шляп. Соломенная шляпка, быть может, две. Несколько шелковых чулок вместо хлопковых. А еще мы могли бы навестить мистера Долланда и найти тебе более симпатичные очки.

В один миг хрупкий образ, который начал складываться в сознании Мэри, – образ самой себя, преображенной несколькими тщательно отобранными нарядами, – был разбит вдребезги. Когда миссис Гардинер перечислила все, что было необходимо, чтобы уверенно войти в городскую жизнь, Мэри поняла, что этому не суждено случиться. Даже если она убедит себя, что достойна новых вещей, даже если согласится, что не обречена на вечные прятки под одеждой, которая ей не шла и не нравилась – даже тогда она не сможет вести себя так, как хотела ее тетя. Она не могла себе этого позволить.

– Я понимаю, о чем вы говорите, – начала Мэри, тщательно подбирая слова. – И я признаю, что мои опасения должны выглядеть глупо, если подвергнуть их проверке здравым смыслом.

– Я рада наконец-то видеть знакомую мне умницу Мэри, – сказала миссис Гардинер. – Признаюсь, я уже начала гадать, куда она запропастилась.