Другая сестра Беннет

Когда карета подпрыгнула на последнем подъезде к дому, Мэри почувствовала, как все ее тело напряглось. Когда они выедут из-за деревьев, она снова увидит Лонгборн. Затем, когда в поле зрения появились знакомые очертания, она не смогла удержаться и ахнула, затем резко наклонилась вперед, чтобы все рассмотреть. На первый взгляд все казалось таким же, как было всегда, тот же дом в привычном окружении небольшого сада. Однако, подъехав ближе, Мэри увидела, что Лонгборн теперь выглядел куда более привлекательно, чем тогда, когда его занимали Беннеты. Дорожка из гравия была подметена и прополота, оконные рамы аккуратно восстановлены, а входная дверь выкрашена в глубокий глянцевый черный цвет. Не успела она уложить в голове все эти перемены, как дверь распахнулась и появилась хозяйка дома. Когда Мэри вышла из кареты, ей вдруг пришло в голову, что нельзя забывать называть Шарлотту «миссис Коллинз». Но не успела она опомниться, как поймала себя на том, что целует Шарлотту в щеку и крепко берет ее за руку, пока та ведет ее в дом, который до недавнего времени был ее собственным.

В гостиной, сидя за чаем, они поначалу держались друг с другом официально: были наведены справки о здоровье Бингли, состоянии нервов миссис Беннет и благополучии семьи Дарси. Мэри подтвердила, что оставила их всех в наилучшем положении.

– Элизабет особенно настойчиво просила, чтобы я напомнила тебе о ней.

Шарлотта вежливо улыбнулась.

– Я очень рада слышать, что она счастлива. Хотя, должно быть, сложно не стать счастливой, будучи такой, как Лиззи.

– Да, ей очень повезло. Думаю, она знает это и испытывает большую благодарность.

Шарлотта склонила голову, но больше ничего не сказала. Привязанность Шарлотты и Лиззи так и не восстановилась после удара, нанесенного ей Лиззи, пришедшей в ужас от того факта, что Шарлотта приняла предложение мистера Коллинза. Шарлотту нелегко было выбить из колеи, но она не забыла стыда, который испытала, когда Лиззи смотрела на нее с откровенным недоверием, не в силах поверить, что здравомыслящая женщина может считать такого мужчину достойной партией. Она была рада, когда Лиззи вышла замуж и переехала в Дербишир, но упорно отказывалась от уговоров мистера Коллинза наведаться в Пемберли. Когда Шарлотту пригласили присутствовать на торжествах по случаю крестин юного Фицуильяма, она отказалась. Она подозревала, что Элизабет не изменила своего мнения ни о замужестве, ни о ее муже, и не хотела, чтобы ее неодобрение или жалость напоминали ей об этом. Дружба, поддерживавшая их в течение стольких лет, мало-помалу увядала, пока от нее не осталось ничего, кроме возникавшего время от времени обмена краткими любезностями.

Шарлотта наклонилась через стол и налила Мэри еще чаю. Мэри поразило ее довольное, излучающее уверенность и спокойствие настроение. Она была с иголочки одета – в одежду, которая свидетельствовала скорее о качестве, чем о дани моде, но такая богатая умеренность в стиле подходила ей. Вместе с новым гардеробом Шарлотта приобрела вид непринужденной властности, который не был заметен, когда она была просто мисс Лукас, незамужней женщиной, быстро приближавшейся к опасным тридцати без надежды заполучить поклонника в обозримом будущем.

– Я вижу, ты надела чепец, Шарлотта. Как ты всегда и собиралась.

Шарлотта рассмеялась.

– Да, кажется, я когда-то говорила тебе, что так или иначе я сделаю это. Но, должна признаться, мне гораздо приятнее носить его, будучи женой, нежели старой девой.

Мэри слегка вздрогнула – ей не понравились эти слова, – но Шарлотта, казалось, не обратила на это внимания.

– Мистер Коллинз извиняется, что не сможет присоединиться ко мне и приветствовать тебя. У него есть дела в Хартфорде, но если его не слишком задержат, то он присоединится к нам за обедом.

Новая хозяйка Лонгборна откинулась на спинку стула и пристально, оценивающе взглянула на Мэри.

– Но как же ты сама, Мэри? Расскажи мне, как ты поживаешь. Мы с мистером Коллинзом были очень рады получить твое письмо. Надеюсь, ты знаешь, что в Лонгборне тебе всегда будут рады, когда бы ты ни решила нас посетить. Могу я предложить тебе сахар?

Мэри покачала головой.

– Однако, признаюсь, я была немного удивлена. Мы думали, что ты счастливо устроилась с Джейн или Элизабет.

– Да, они обе были очень великодушны. Все мои сестры ведут себя очень заботливо. Джейн говорит, что я всегда могу остаться с ней. Китти приглашала меня в их приходской дом, и даже Лидия… что ж, едва ли это было бы уместно, но с ее стороны приглашение было весьма любезным жестом.

– И ни одна из этих возможностей тебя не привлекла?

Мэри почувствовала, как в ней поднимается тревога. Часть ее хотела вскинуть руки и закричать: «Нет, нет, ничего не получится, они все устанут от меня, и что тогда я стану делать? Скажи мне!» Однако она не готова была признаться в своих глубочайших страхах молодой женщине, которая казалась более властной и менее уязвимой, чем та Шарлотта, что она помнила. Занервничав, Мэри вытащила из кармана очки и принялась вертеть их в руках.