Другая сестра Беннет

– Я думаю, что было бы большой ошибкой с моей стороны принять такое важное решение, как переезд, не дав себе времени для должного размышления. У меня есть много важных поводов для… раздумий. И правильно говорят, семь раз отмерь – один раз отрежь.

Шарлотта коротко улыбнулась.

– В самом деле. Что ж, надеюсь, твое пребывание здесь поспособствует столь серьезным размышлениям. Я, конечно, сделаю все, что в моих силах, чтобы это было так. А теперь, если тебя это не огорчит, я хотела бы спросить, не желаешь ли ты осмотреть дом перед тем, как отдохнуть? Мы сделали ряд улучшений с тех пор, как… с тех пор, как въехали. Мне бы очень хотелось услышать твое мнение о них.

Мэри впервые внимательно огляделась вокруг. Она была поглощена тем, чтобы обуздать собственные чувства, и почти не замечала все, что было вокруг. Гостиная совершенно преобразилась. Диваны были застелены новыми чехлами, стены перекрашены, а пол отшлифован. На окнах красовались шторы из темного узорчатого бархата. Пока Мэри созерцала их великолепие, Шарлотта выглядела глубоко удовлетворенной.

– Прекрасно смотрятся, правда? Я купила их на распродаже, когда Коллингвуды продавали свое имущество. В Меритоне есть женщина, которая при помощи иглы может сотворить все что угодно. Она обрезала эти шторы для меня. Я еле сдержалась, когда она взялась за ножницы, но признаюсь, от результата пришла в восторг.

Мэри послушно кивнула и последовала за Шарлоттой по старым знакомым коридорам. Ей было не по себе, когда ей проводили экскурсию по дому, где она прожила так долго, словно она была тут чужой. При виде стольких знакомых предметов и мест Мэри почувствовала, как к горлу подступил комок. Там, на лестничной площадке, стояли высокие часы, которые убрали из гостиной после того, как туфля Лидии, брошенная в пылу ссоры в Китти, разбила в них стекло и остановила маятник. А вот и маленький столик, в ящике которого мать хранила свои иглы в шелковом мешочке, от которого всегда пахло камфарой. Куда бы Мэри ни взглянула, каждая мелочь напоминала о прошлом с такой силой, что ее едва не захлестнули печаль и сожаление. Несмотря на это, Мэри держала на лице вежливую улыбку и сделала все, чтобы не останавливать поток неиссякаемого энтузиазма своего гида. Первоначальное внимание Шарлотты к чувствам Мэри быстро испарилось, а ее деликатность полностью затмила гордость за свой дом. Мэри водили в каждую комнату и уговаривали любоваться ею, заставляли осматривать каждый новенький шкаф и каждую почерневшую каминную решетку. Безропотно Мэри делала это до тех пор, пока не исчерпала все слова похвалы и одобрения, которые были в ее распоряжении. В конце концов она не смогла придумать, что еще сказать, кроме того, что в доме пахло очень свежо и сладко.

– У меня есть лак для пола, который я приготовила по моему собственному рецепту – с ароматом лаванды. Все эти маленькие штрихи имеют огромное значение, – сказала Шарлотта, оглядываясь вокруг, полностью удовлетворенная своим владением и уверенная, что продемонстрировала его с лучших сторон. – А теперь я хотела бы показать тебе мое величайшее достижение. Думаю, он уже проснулся.

В детской сердце Мэри замерло, когда она опустилась у камина, где они с Элизабет когда-то сидели с книгами в руках, разбирая ее письма. Теперь ее представили новому хозяину комнаты. Уильям Коллинз оказался коренастым светловолосым мальчиком, который, высвободившись из объятий матери, но продолжив сидеть у нее на коленях, с любопытством смотрел на Мэри.

– Он очень славный малыш, – заявила Мэри. – Знаешь, он глядит на меня точно так же, как сын Лиззи – так же откровенно и заинтересованно! Ты, должно быть, очень им гордишься.

– О да, по-моему, он необыкновенно выделяется среди своих сверстников. И, конечно, он несколько старше Фицуильяма. Думаю, мой Уильям гораздо… должно быть, он выше, и умеет несколько больше? Он даже немного разговаривает.

Шарлотта погладила голову сына, покрытую пушком, радуясь своему ребенку так же, как и своему дому.

– Это очень выдающийся ребенок. Все так говорят.

Уже почти стемнело, когда Мэри отпустили отдохнуть перед ужином.

– Уверена, мне не нужно показывать тебе твою комнату, – заявила Шарлотта, направляясь в кухню, чтобы убедиться, что там все в порядке. – Вряд ли ты забыла, где она находится.

Распахнув дверь, Мэри увидела, что несколько свечей уже зажжены, а на кровати лежит раскрытая сумка. У туалетного столика стояла миссис Хилл, которая распаковывала ее туалетные принадлежности и раскладывала одежду так, словно они виделись только вчера.

– Миссис Хилл! Я так рада вас видеть!

– Так же, как и я вас, мисс Мэри. Много воды утекло с нашей последней беседы.

– Надеюсь, у вас с мистером Хиллом все в порядке?

– Да, благодарю вас. Для нас стало большим облегчением, когда миссис Коллинз решила оставить нас. Мне было бы очень грустно покидать Лонгборн.

– Прекрасно вас понимаю.