Движущиеся картинки

Кресло было широким и длинным и управлялось с помощью небольшого руля и длинного чугунного рычага. Собственно, оно и сделано было в основном из чугуна. Каркас его украшали железные завитушки, сделанные, судя по всему, из сваренных между собой водосточных труб. На задних колесах не было лезвий, но выглядели они так, словно приделать к ним эти самые лезвия можно было в любой момент. Кресло щетинилось целым рядом устрашающих рычагов, предназначение которых было известно лишь самому Сдумсу. Всего за несколько часов над ним можно было раскрыть складной клеенчатый верх, способный защитить пассажира от дождя и снега, а возможно, и от метеоритов и падающих зданий. А для легкой забавы передний поручень был усеян разнообразными гудками, звонками и свистками, с помощью которых Сдумс имел обыкновение возвещать о своем перемещении по коридорам и дворикам Университета. Дело в том, что хотя для того, чтобы сдвинуть кресло с места, требовались нешуточные усилия как минимум одного силача, когда оно приходило в движение, остановить его не мог никто; тормоза на нем, может, и были, но Ветром Сдумс так и не озаботился тем, чтобы это выяснить. И преподаватели, и студенты знали, что выжить, заслышав неподалеку гудок или звонок, можно лишь распластавшись по ближайшей стене до тех пор, пока адская колесница не прогрохочет мимо.

– Мы никогда его не перетащим, – твердо сказал декан. – В нем же весу не меньше тонны. И вообще, нечего нам брать Сдумса с собой. Он слишком стар для таких зрелищ.

– А вот по молодости я лазал через эту стену каждую ночь, – недовольно проворчал Сдумс. А потом хихикнул: – Ох и хулиганили мы в те дни. Если бы каждый раз, когда за мной гналась стража, мм, мне давали пенни… – его древние губы задвигались в нежданном арифметическом припадке, – …у меня было бы пять с половиной пенни.

– Может, нам… – начал было заведующий кафедрой, а потом спросил: – Как это – пять с половиной пенни?

– Один раз они сдались на полпути, – счастливо ответил Сдумс. – Ох и славные были времена. Помню, как-то мы с Риктором-Счетоводом и стариной Спольдом забрались на Храм Мелких Богов прямо посреди службы, а у Спольда был с собой мешок с поросенком, и он…

– Гляди, что ты натворил, – пожаловался профессор современного руносложения. – Его же теперь не заткнуть.

– Можно попробовать поднять кресло с помощью магии, – предложил заведующий кафедрой. – Невесомый Подъемник Гиндля должен сработать.

– …а потом верховный жрец обернулся, и, хе-хе, ну и рожа у него была! А потом старина Счетовод и говорит: а давайте…

– Не думаю, что достойно использовать магию для решения подобной проблемы, – фыркнул декан.

– Уж куда достойнее, чем самим перетаскивать эту клятую махину через стену, тебе не кажется? – поинтересовался профессор современного руносложения, закатывая рукава. – За дело, ребята.

– …не успели мы опомниться – а Пупырь уже колотится в двери Гильдии Убийц, а старик Скоттидж – он там привратником служил, хе-хе, тот еще упырь был, – так вот, он выглядывает наружу, мм, и тут из-за угла выворачивают стражники…

– Готовы? Поехали!

– …а еще, помню, как-то мы с Огурчиком Фрамером добыли клея и пошли…

– Поднажми, декан!

Волшебники пыхтели от напряжения.

– …как вчера, мм, помню, какое у него лицо было, когда…

– А теперь опускаем!

Кованые колеса тихо звякнули о булыжники мостовой.

Сдумс довольно кивнул.

– Какое время было. Какое время, – пробормотал он и заснул.

Волшебники медленно и неловко перебрались через стену, блестя в свете луны откормленными задами, и, тяжело дыша, собрались на той стороне.

– А вот скажи мне, декан, – заговорил профессор, привалившись к стене, чтобы унять дрожь в ногах, – мы стену… случайно… не надстраивали в последние лет пятьдесят?

– Да… вроде… нет.

– Странно. Раньше-то я по ней взлетал как газель. А лет-то прошло всего ничего. Нет, правда, всего ничего.

Волшебники утерли пот со лбов и боязливо уставились друг на друга.

– Я почти каждую ночь через стену лазал пропустить кружечку-другую пивка, – припомнил заведующий кафедрой.

– А вот я по вечерам учился, – чопорно заявил декан.

Заведующий кафедрой прищурился.

– Ну да, ну да, конечно, – сказал он. – Я помню.

До них начинало доходить, что они в первый раз за много десятилетий очутились за пределами Университета ночью и без разрешения. Некое потаенное волнение передавалось от одного волшебника другому. Любой наблюдатель, умеющий читать язык тела, готов был бы поспорить, что после клика кто-то из них предложит заодно куда-нибудь завалиться и пропустить по стаканчику, а потом кому-то другому захочется перекусить, а это всегда влечет за собой еще несколько стаканчиков, а потом настанет пять утра, и в ворота Университета уважительно постучатся стражники и поинтересуются, не соблаговолит ли аркканцлер пройтись с ними до каталажки и опознать нескольких предполагаемых волшебников, в шесть глоток распевающих скабрезную песенку, и не будет ли он так любезен захватить с собой деньги для уплаты штрафа за причиненный ущерб. Потому что внутри каждого старика живет юноша, так и не сообразивший, что случилось.