Движущиеся картинки

Тролль, стоявший у дверей «Одиоза», неловко отдал ему честь. Его ладонь врезалась в ухо с таким стуком, что он перекрыл рев толпы…

Гаспод стремительно ковылял по переулочку, а Лэдди послушно бежал следом за ним. Никто не обратил на них никакого внимания, когда они выпрыгнули – точнее, в случае Гаспода, вывалились – из кареты.

– Тоже мне, развлечение – просидеть весь вечер в каком-то душном зале, – ворчал Гаспод. – Это большой город. Это тебе не Голывуд какой-нибудь. Держись меня, щеночек, и все будет отлично. Первая остановка – задняя дверь «Реберного Дома Харги». Меня там знают. Понял?

– Хороший мальчик Лэдди!

– Ага, – сказал Гаспод.

– Посмотри, во что он одет! – воскликнул Виктор.

– Красный бархатный камзол с золотым кантом, – уголком рта проговорила Джинджер. – Ну и что? Штаны вот ему бы не помешали.

– О боги, – выдохнул Виктор.

Они ступили в ярко освещенное фойе «Одиоза».

Безам потрудился на совесть. Тролли и гномы работали всю ночь, лишь бы успеть закончить.

Там были занавески из красного плюша, и колонны, и зеркала.

Пухлые херувимчики и разнообразные фрукты, сплошь облитые золотом, покрывали, казалось, каждую поверхность.

Они словно оказались внутри коробки безумно дорогих шоколадных конфет.

Или в кошмарном сне. Виктор подсознательно ожидал услышать грохот моря, увидеть, как занавески расползаются в черную слизь.

– О боги, – повторил он.

– Да что с тобой? – спросила Джинджер, натянуто улыбаясь шеренге высокопоставленных лиц, ожидающих, когда их представят звездам.

– Подожди – и увидишь, – прохрипел Виктор. – Это же Голывуд! Голывуд пришел в Анк-Морпорк!

– Да, но…

– Ты разве всего этого не помнишь? Тогда, ночью, под холмом? Прежде чем ты проснулась?

– Нет. Я же тебе говорила.

– Подожди – и увидишь, – повторил Виктор. На глаза ему попалcя стоявший у стены богато изукрашенный щит.

На нем было написано: «Три показа в день!»

И Виктор задумался о песчаных дюнах, и о древних мифах, и об омарах.

Картография никогда не была в Плоском мире особенно точным искусством. Как правило, люди приступали к делу с добрыми намерениями, но потом так увлекались, рисуя пускающих фонтанчики китов, чудовищ, волны и прочую украшательскую шелуху, что частенько вообще забывали про всякие там скучные горы да речки.

Аркканцлер придавил грозивший свернуться угол переполненной пепельницей. Провел пальцем по шершавой поверхности карты.

– Тут написано «Здесь водятся драконы», – прочитал он. – Прямо посреди города. Странно.

– Да это всего лишь «Солнечный свет» – санаторий госпожи Овнец для тяжело больных драконов, – рассеянно объяснил казначей.

– А здесь вообще «Терра Инкогнита», – сказал аркканцлер. – С чего бы?

Казначей выгнул шею, чтобы посмотреть.

– Ну, наверное, это интереснее, чем рисовать бескрайние капустные поля.

– А тут опять «Здесь водятся драконы».

– А вот это уже просто вранье.

Ороговевший палец аркканцлера продолжил движение в вычисленном ими направлении. Он смахнул оставленные мухами следы.

– Ничего тут нет, – сказал он, приглядываясь. – Только море. И еще… – аркканцлер прищурился, – …Голывуд. Тебе это о чем-нибудь говорит?

– А это не то место, куда переселились все алхимики? – припомнил казначей.

– А, эти.

– Надеюсь, – медленно проговорил казначей, – они там не творят какую-нибудь магию?

– Это же алхимики. Какая еще магия?

– Простите. Глупая мысль, я согласен. Привратник мне говорил, что они теперь какие-то представления с тенями, что ли, устраивают. Или с куклами. Или еще с чем. Я, честно говоря, не прислушивался. Они же… алхимики. Какая разница! Ну, то есть… убийцы – да. Воры – да. Даже торговцы… торговцы порой могут быть весьма коварными. Но алхимики – да покажите мне более оторванную от действительности, бестолковую, благонамеренную кучку…

Он осекся, потому что его собственные слова дошли до его ушей.

– Они ведь не осмелятся, правда? – спросил он.

– Правда?

Казначей безрадостно усмехнулся.

– Не-е‑ет. Они не осмелятся! Они же знают, что мы на них мигом обрушимся, если они попробуют на нашей территории магией…

Казначей снова осекся.

– Я уверен, что они не станут этого делать, – сказал он.

– Даже так далеко от нас, – сказал он.

– Они не посмеют, – сказал он.

– Только не магией. Это ведь невозможно? – сказал он.

– Я никогда не доверял этим негодяям с пятнистыми руками! – сказал он. – Они ведь совсем не такие, как мы. У них нет ниакого понятия о чести!

Толпа, сгрудившаяся вокруг билетной кассы, с каждой минутой становилась все больше и все злее.

– Ну что, все карманы проверил? – требовательно спросил заведующий кафедрой.

– Да! – ответил декан.

– Ну так проверь еще раз.

Волшебники всегда считали, что платить деньги за проход – обязанность других людей. Им и остроконечной шляпы обычно хватало.

Пока декан копошился в карманах, заведующий кафедрой безумно улыбнулся девушке, продававшей билеты.

– Уверяю вас, юная госпожа, – отчаянно проговорил он, – мы на самом деле волшебники.