Двойня для Цербера

Рафа не отвечает. Только давит педаль газа в пол и сосредоточенно смотрит на дорогу. Таким безумным и готовым грызть землю я его видел, только когда Ленка заболела.

— Агния, давай, девочка, приди в себя, — прошу я, готовый реветь от нежелания отпустить ее. — Поигрались и хватит.

— Как она? — спрашивает Рафа, так круто вывернув руль, что нас отбрасывает к противоположной двери.

— Не знаю я. Дышит, — рявкаю, поудобнее устроив ее на коленях. — Быстрее давай.

И он выжимает из тачки максимум. Благо не час пик, и добираемся мы быстро. Взвизгнув шинами, тормозит у «Склифа», в который я последнее время частый ходок. Он выскакивает первым, распахивает дверь и забирает ее у меня.

Втроем вламываемся в приемный покой. Персонал бросает свои дела и пялится на нас, ни хера не помогая.

— Вы в аварию попали? — отмирает тщедушный докторишка с большой круглой лысиной, глядя на разбитую физиономию Рафы и мой голый торс.

— Нет, девушке плохо стало, — огрызаюсь я, готовый разнести тут все в щепки. — В обморок упала.

— Каталку давайте, — командует лысый тип кому-то в глубине коридора.

Здоровый медбрат в бордовой форме привозит дребезжащую кушетку на колесиках, и мою девочку укладывают на дерматин, покрытый одноразовой пеленкой.

Прибегает дамочка с охочим взглядом и статоскопом, который болтается на шее. Пальцами поочередно оттягивает Агнии веки и светит ей в глаза фонариком. Потом поднимает футболку и простукивающими движениями принимается исследовать плоский живот.

— Давайте ее в терапию на анализы, — выдает тетка и спрашивает у нас: — Она что-то принимала? Алкоголь, наркотики?

— Нет, — мотаю головой.

— И как это случилось? — сощуривается она, поглядывая на мои мускулы, которые от напряжения бугрятся под кожей.

— Просто стояла и упала, — заявляет Рафа, утерев кровь под носом тыльной стороной кисти.

— А с вами что? — спрашивает, окинув его диагностическим взглядом прожжённой бляди.

— Тормознул тачку неудачно, об руль ударился, — начинает заливать Рафа небылицы.

— Понятно, — протягивает она, поглядывая на мои сбитые костяшки.

— С ней все хорошо будет? — спрашиваю у докторицы, вглядываясь в тускло освещенный коридор, по которому Агнию увезли от меня.

— Должно, работаем, — пихает мне в руки какую-то анкету. — Заполните и ждите.

Уходит, деловито виляя задом. Курва.

Бросаю анкету на металлический стул и засаживаю локоть Рафе в бок. Тот вздрагивает, но не обращает на болезненный тычок никакого внимания.

— Пойдем покурим, — хрипло приказываю я.

— Не вопрос, — борзо отвечает он, и мы идем к выходу.

На улице довольно людно, и мы, не сговариваясь, решаем перетереть в тачке с глухой тонировкой. Сейчас я валить его не собираюсь, тем более, ствол все еще при нем, но то, что Рафа в полной жопе, подчеркну двойной красной чертой.

Молча протягивает мне пачку богомерзких «Мальборо». Я закуриваю и выпускаю в потолок плотную струйку белого дыма.

— Ты же понимаешь, что я тебя грохну за такое? — спрашиваю без прикрас, глядя на его физиономию, которая вся поникла, но отнюдь не из-за угроз.

— Понимаю, — кивает он, впившись в фильтр сигареты губами, покрытыми кровавой коркой. — Но в обиду ее не дам.

Чеканит свое как заведенный, блядь.

Я достаю с заднего сиденья кожанку и накидываю себе на плечи. Меня колошматит так, что зуб на зуб не попадает. То ли отходняк, то ли на нервах. Напугала девчонка до усрачки — никогда не видел, чтобы кто-то без причины падал трупом.

— Трахнул ее? — спрашиваю, зная ответ заранее.

Просто глаза его хочу видеть, когда Рафа представляет себе мою девочку в горизонтальном аспекте.

— Нет, и в мыслях такого не было, — отвечает спокойно как приговоренный на плахе. Терять ему нечего. Врать бессмысленно. — Она мне сестру напоминает. Агния два раза пыталась руки на себя наложить.

— Почему ты сразу не сказал? — зажав сигарету в зубах, хватаю его за лацканы пиджака и тащу на себя. — Я такие вещи в первые пять минут должен узнавать.

— Я думал, это юношеская бравада или типичная женская истерика. Молодая она, плюс первые отношения со взрослым мужчиной. И я поверить не мог, что вы на такое способны. Она же такая нежная, ранимая. Асю оберегать надо, а не так, как там, в спальне. — его пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки.

Поверить не могу, что Рафа, мои глаза и уши, промолчал, что баба, по которой я с ума схожу, пыталась счеты с жизнью свести. Выпускаю трещащую ткань из заклинивших пальцев и откидываюсь на спинку сиденья. В голове свербит противная мыслишка: перегнул я палочку. Фигня. Любит Агния жесткий секс. Тащится, когда так, но никогда в этом не признается, ванильная принцесса.

— Ты не охерел лезть ко мне в койку? — смотрю на него, крепко затянувшись.

— Ни в коем случае, Олег Владимирович, просто ослабьте нажим, иначе она найдет способ уйти, как бы вы или я ни следили. Вы же любите Агнию Алексеевну.

Люблю. Вот только на хера мне эта любовь? Я поиграться с ней хотел. Проучить. Просто утолить свой голод и поставить эту семейку на место в конце концов. А оно вон как обернулось. И сейчас хочу я лишь одного: увидеть Агнию и убедиться, что с ней все в порядке.