Читаем Дым полностью

Она спасается бегством.

— Не сейчас, Чарли. Потом, — шепчет она. — Обещаю.

Но к этому времени она уже оказывается за дверью.

Немного позднее она идет мимо комнаты и видит, что Чарли так и стоит у окна, подставив ладони под холодные капли.


Льет сильный отвесный дождь, неподвластный ветру. Томас промок насквозь, пока искал магазин письменных принадлежностей. Видимо, в Лондоне совсем нет спроса на этот товар. Томас заглядывает в мясную лавку, чтобы попросить оберточной бумаги и огрызок карандаша, но торговцу его просьба и выговор кажутся настолько подозрительными, что он отказывается продавать вообще что-нибудь — за какие угодно деньги. Возмущенный, но довольный тем, что он снова очутился под открытым небом и наедине со своими мыслями, Томас отваживается выйти за пределы знакомого ему квартала между домом Гренделя и церковью, осваивает новую для себя часть города. Повсюду толкотня, шум и грязь, но воздух на удивление чист — дыхание лондонского порока смыто дождем.

Вскоре перед ним вырастает скопление старинных, обветшалых зданий такого размера, что они образуют город в городе. Как и дом, в котором поселился Грендель, более половины строений стали жертвами огня, хотя здесь запах гари давно слился с городской вонью. Несмотря на пожар, тысячи людей поселились в этих средневековых развалинах, смастерили стены из досок и оштукатуренных холстов, открыли лавки — портной, плотник, знахарь, продающий лауданум и горькие настойки. Проходя вдоль фасада одного из зданий, Томас догадывается, что находилось здесь раньше. «Вестминстерские ткани и одежда» — гордо гласит вывеска над узкой дверью. Сбоку от входа стоит еврей в меховой шляпе с обвисшими под дождем мокрыми пейсами.

В десяти ярдах от здания, где когда-то заседал парламент, обнаруживается почтовое отделение. Томасу даже не верится, что подобное учреждение вообще существует. Вход охраняет привратник в униформе и с дубинкой в руках. Томас опасается, что у него потребуют документ, но оказывается, что желающие войти должны лишь продемонстрировать свою платежеспособность. Томас протягивает горсть медяков и заходит внутрь.

За дверью — кусочек другого мира. Полы выложены плитами из полированного мрамора, потолки чистые или недавно побеленные. Джентльмены в хорошо скроенных костюмах читают газеты или стоят в очереди к почтовому клерку. Две леди тихо беседуют, их дорогие платья еще не замараны сажей. Обе прячут лица под вуалью, каждую сопровождает лакей в ливрее под широкой шинелью. Повсюду шныряют грязные мальчишки-посыльные, знающие, что им не положено тревожить благородных посетителей. Томас чувствует себя так, будто шагнул в амбар, а оказался в бальном зале. На миг он застывает на месте, не понимая, как быть, потом пожимает плечами и встает в очередь.

В ней всего четыре человека, которые ведут себя подчеркнуто благовоспитанно. Это чинное поведение поражает Томаса, как тишина после длительного крика. Никто не ворчит, не толкается, не ругается. Джентльмены в очереди — как неведомое племя, мирное и безобидное и от них не пахнет. Каждый замкнулся в скорлупе собственных намерений, отделенный от других и чистый. Томас стоит среди них, и его охватывает острое желание войти в этот мир приличных манер, мир безмятежной дисциплины, предсказуемый и безжизненный. Вдруг на его плечо кто-то кладет ладонь в перчатке, твердо, но не грубо. Это привратник, впустивший его внутрь.

— Тебе вон туда, — говорит он, превращая свое прикосновение в толчок, который направляет Томаса к другому клерку, в отдельную каморку, куда ведет дверь на другом конце главного зала. У окошка толпятся рабочие, жестикулируя, смеясь, отпуская шуточки.

Томас переходит туда, прислушивается к разговорам стоящих впереди и наблюдает за очередью из джентльменов, где царит тишина, которую привыкли соблюдать уважаемые люди. Кто из них прибыл в Лондон по делу, смело погрузившись в дебри города, чтобы проверить работу своих фабрик? Кто решил подивиться мраку греха? Некоторые из местных наверняка неплохо зарабатывают, водя приезжих по злачным местам.

— Следующий! — рявкает клерк за прилавком.

Уличный мальчишка, лет семи, влезает в очередь и начинает толкаться с человеком, стоящим у самого окошка.


Перейти на страницу:

Все книги серии The Big Book

Лед Бомбея
Лед Бомбея

Своим романом «Лед Бомбея» Лесли Форбс прогремела на весь мир. Разошедшаяся тиражом более 2 миллионов экземпляров и переведенная на многие языки, эта книга, которую сравнивали с «Маятником Фуко» Умберто Эко и «Смиллой и ее чувством снега» Питера Хега, задала новый эталон жанра «интеллектуальный триллер». Тележурналистка Би-би-си, в жилах которой течет индийско-шотландская кровь, приезжает на историческую родину. В путь ее позвало письмо сводной сестры, вышедшей когда-то замуж за известного индийского режиссера; та подозревает, что он причастен к смерти своей первой жены. И вот Розалинда Бенгали оказывается в Бомбее - средоточии кинематографической жизни, городе, где даже таксисты сыплют киноцитатами и могут с легкостью перечислить десять классических сцен погони. Где преступления, инцест и проституция соседствуют с древними сектами. Где с ужасом ждут надвигающегося тропического муссона - и с не меньшим ужасом наблюдают за потрясающей мегаполис чередой таинственных убийств. В Болливуде, среди блеска и нищеты, снимают шекспировскую «Бурю», а на Бомбей надвигается буря настоящая. И не укрыться от нее никому!

Лесли Форбс

Детективы / Триллер / Триллеры
19-я жена
19-я жена

Двадцатилетний Джордан Скотт, шесть лет назад изгнанный из дома в Месадейле, штат Юта, и живущий своей жизнью в Калифорнии, вдруг натыкается в Сети на газетное сообщение: его отец убит, застрелен в своем кабинете, когда сидел в интернет-чате, а по подозрению в убийстве арестована мать Джордана — девятнадцатая жена убитого. Ведь тот принадлежал к секте Первых — отколовшейся от мормонов в конце XIX века, когда «святые последних дней» отказались от практики многоженства. Джордан бросает свою калифорнийскую работу, едет в Месадейл и, навестив мать в тюрьме, понимает: она невиновна, ее подставили — вероятно, кто-то из других жен. Теперь он твердо намерен вычислить настоящего убийцу — что не так-то просто в городке, контролирующемся Первыми сверху донизу. Его приключения и злоключения чередуются с главами воспоминаний другой девятнадцатой жены — Энн Элизы Янг, беглой супруги Бригама Янга, второго президента Церкви Иисуса Христа Святых последних дней; Энн Элиза посвятила жизнь разоблачению многоженства, добралась до сената США и самого генерала Гранта…Впервые на русском.

Дэвид Эберсхоф

Детективы / Проза / Историческая проза / Прочие Детективы
Запретное видео доктора Сеймура
Запретное видео доктора Сеймура

Эта книга — про страсть. Про, возможно, самую сладкую и самую запретную страсть. Страсть тайно подглядывать за жизнью РґСЂСѓРіРёС… людей. К известному писателю РїСЂРёС…РѕРґРёС' вдова доктора Алекса Сеймура. Недавняя гибель ее мужа вызвала сенсацию, она и ее дети страдают РѕС' преследования репортеров, РѕС' бесцеремонного вторжения в РёС… жизнь. Автору поручается написать книгу, в которой он рассказал Р±С‹ правду и восстановил доброе имя РїРѕРєРѕР№ного; он получает доступ к материалам полицейского расследования, вдобавок Саманта соглашается дать ему серию интервью и предоставляет в его пользование все видеозаписи, сделанные Алексом Сеймуром. Ведь тот втайне РѕС' близких установил дома следящую аппаратуру (и втайне РѕС' коллег — в клинике). Зачем ему это понадобилось? Не было ли в скандальных домыслах газетчиков крупицы правды? Р

Тим Лотт

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги