Джатаки. Избранные рассказы о прошлых жизнях Будды.

Людоед обернулся, но поначалу никого позади не увидел и замедлил шаг; тут-то его и догнал какой-то смельчак, опередивший других. Людоед, заметив его, перемахнул через лежащее дерево, да не рассчитал и угодил ногой на ветку акации. Её длинный шип вонзился ему в подошву, и людоед захромал, оставляя кровавый след. Преследователь закричал: — Смотрите, я его ранил! Вы только не отставайте, сейчас я его схвачу! Остальные увидели, что людоед стал слабеть, и поднажали. Тут уж он понял, что теперь от него не отстанут, и бросил брахмана — лишь бы спастись самому. Охрана же, выручив брахмана, не захотела дальше преследовать людоеда и вернулась назад.

А людоед добрался до своего баньяна, заполз в самую чащу ветвей и там, помолившись духу дерева, дал обет: — О дух дерева! Если ты сделаешь так, чтобы рана моя зажила за неделю, я соберу сто кшатриев со всей Джамбудвипы и принесу их тебе в жертву. Кровью из их глоток я омою ствол дерева, где ты живёшь, его ветви обвешу их потрохами и поднесу тебе пять сортов сочного мяса. Есть и пить ему было нечего, а потому тело у него стало ссыхаться, и рана зажила даже быстрее, чем через неделю; но сам он решил, что ему и впрямь помог могущественный дух. Поправившись, он несколько дней отъедался человечиной, а после сказал себе: «Я многим обязан этому духу. Пора исполнять обещание». И, перепоясавшись мечом, отправился он на охоту за кшатриями.

Тут повстречался ему один яккха — приятель по той прошлой жизни, когда и он сам был таким же пожирателем человеческой плоти. Яккха его сразу узнал: «Да это же мой бывший приятель в новой личине!» — и окликнул:

— Эй, друг, ты меня узнаешь?

— Нет, не узнаю.

Яккха напомнил ему кое-что из прошлого; царь узнал его и разговорился.

— Ты кем нынче родился? — спросил яккха.

Царь-людоед все ему рассказал: и кем он родился, и как его изгнали из царства, и где он теперь живёт. Рассказал, как распорол колючкою ногу, какое духу дерева дал обещание, и заключил, что теперь идёт его исполнять.

— Надо бы, чтобы ты мне в этом деле помог. Пойдём вместе, друг.

— Я бы, друг, и пошёл, да занят, теперь не могу. Зато я знаю один заговор, «бесценное слово» его можно назвать — он дарует силу, проворство, боевой дух. Хочешь, я тебя ему научу?

— Отлично, — сказал царь. Яккха научил его заговору, и они разошлись.

А людоед, зная заговор, стал с той поры стремительным, словно вихрь, и безмерно дерзким. За семь дней он пленил сто кшатриев — всех тех прежних царевичей, с которыми вместе учился. Подстерёг кого в парке, кого в ином месте — на каждого налетал вихрем со своим кличем, прыгал, вопил, хватал их, испуганных, за ноги и закидывал себе за спину вниз головою. Как ветер мчался обратно, и головы пленников колотились об его пятки. Он подвешивал их на свой баньян на верёвках, продёрнутых через раны в ладонях. Они висели, едва касаясь земли пальцами ног, и порывы ветра качали их, словно гирлянды или корзинки увядших цветов. А на Сутасому людоед не пошёл, помнил, что тот был когда-то его учителем, да и не хотел, чтобы Джамбудвипа совсем оскудела царями. И вот стал он готовиться к жертвоприношению: развёл костёр и начал тесать жертвенный кол.

«Видно, это он готовит мне жертву, — подумал дух дерева, глядя на это. — А ведь я не лечил его рану. Что же мне делать? Кто поможет мне предотвратить великое смертоубийство? Самому ведь мне с ним не сладить». И дух отправился к богам — властителям сторон света. Он поведал им о своей беде и просил:

«Удержите его!» — Да нет, мы тоже не можем, — сказали они. Пошёл он дальше, к самому Шакре. Рассказал все опять и попросил: «Удержи его!»

— Сам я удержать не смогу, — ответил Шакра.

— Зато я скажу тебе, кто это сможет.

— Ну и кто же? — Сутасома, сын царя Кауравы, что правит царством Куру в городе Индрапаттане. Никто кроме него, будь то человек или бог, не способен на это. Он и жизнь царям спасёт, и укротит людоеда — возьмёт с него зарок не есть больше человечины. Он всю Джамбудвипу словно бы оросит нектаром бессмертия. Если ты хочешь спасти царям жизнь, вели людоеду поймать Сутасому и принести его тебе в жертву.

— Отлично, — отвечал дух.

Он быстро воротился к себе и, приняв облик лесного отшельника, подошёл к людоеду. Заслышав шаги, тот обернулся: уж не царь ли какой сбежал? И, заметив отшельника, погнался за ним с мечом. «Подвижники тоже ведь кшатрии, — рассуждал он. — С ним и будет сотня, можно будет приступать к жертвоприношению». Три йоджаны гнался людоед за подвижником, взмок весь, а не догнал. Тут ему подумалось: «Что за диво? Я ведь раньше и слона, и коня, и колесницу на бегу нагонял, а сейчас подвижник вроде и не торопится, я бегу со всех ног, а догнать его не могу! Попробую-ка пронять его словом. Вот крикну ему:«Стой!» — он остановится, и тут-то я его и схвачу». И он крикнул: «Стой, шраман!»

— Я-то стою, — отвечал тот. — Ты сам попробуй остановиться!

— Ты за чем говоришь неправду? Подвижники и под страхом смерти не лгут, — сказал людоед с укоризной: